Судьба дворцового гренадера

Вот уж истинно никого и ничего, кроме нее, не видел, отчего ей приходилось выбирать дорогу и даже толкнуть его локтем, когда чуть не пропустил сделать фрунт бог весть как забредшему сюда офицеру. А локтем толкнула потому, что ухитрился, идучи по мосткам, обе руки ее забрать в свои накрест, будто в танце.

- Сегодня мы бездомные и бога благодарим, что дождя нет, - сказал гренадер, когда сидели на одной из скамеек, озаренные солнцем, уходившим за кущи Ботанического сада. - А через недели две, бог даст, будет, где у своей печки посидеть и друг дружке что захотим пересказать, без оглядки, чтобы кто не услышал. У меня такого немало про людей самых добрых да несчастных, что ты узнать должна... А нонче вот еще что:

полковник, встретясь, когда к тебе собирался, упредил, что вскоре при дворце нам квартиры не представит, раз череда из прежде женатых ведется, и советовал начать сыскивать вольную.

Как ты скажешь?.. Оно тем уже лучше, что с женами гренадерскими тебе по-соседеки не водиться - бабы все немолодые и сварливые.

- Конечно, вольная квартира лучше, - подтвердила Анюта, - только дороже ведь.

- А приданое твое на что, которое храню? - пошутил Иванов.

- У меня и еще четыреста рублей скоплено, - похвасталась его невеста. Наша Карловна без малого обсчета. Платит хоть меньше, чем у француженок на Морской, но уже до копеечки.

Так ведь и ей, как немке, заказчицы меньше платят. А нонче сказывала, чтобы работу на дом брала, ежели вы дозволите.

- Отчего же, раз тебе шить не надоело и хозяйству не помешает, - решил Иванов и продолжал мечтательно: - Хоть бы на первый годок квартирку городскую снять, пожить вольными людьми! Как казарма обрыдла, Аннушка, того не рассказать.

Хотя и ты такое знаешь, раз все на людях с мастерицами.

Я там бы, ей-ей, и щеток в два раза больше наработал, наемную плату окупил бы. А во дворце даже на дежурствах, где случается подолгу одному маршировать, все равно каждую минуту будь готов приказ слушать... Да ты сознаешь ли, что за солдата идешь? В унтера производство, про которое полковник поминал, будет ли еще, а пока все солдат, как двадцать один год. Хоть золотая рота зовется, а все солдаткой станешь. Не пожалеть бы потом.

- Я только того и хотела, а потом плакала целых шесть лет, когда вас не видела, - ответила Анюта.

Во вторник Иванов под вечер пошел к Жандру рассказать о своих новостях и впервой взять из "казны" деньги. Да и посоветоваться насчет квартиры, венчания, свадебного празднования. Застал хозяев дома, был внимательно выслушан и еще раз убедился, что у всех женщин глаза сотворены "на мокром месте". Рассказ про первое знакомство с Анютой в подворотне на Подъяческой, про залитый водой подвал и деньги за иконой, про перевозку гробов на кладбище и, наконец, про неожиданную встречу через пять лет около могилы всегда чуть суровая Варвара Семеновна слушала, попеременно плача и улыбаясь.

А потом встала и, уходя, позвала за собой Андрея Андреевича.

Возвратясь, они сели на прежние места, и Жандр спросил:

- А как же теперь, друг любезный, замысел твой о выкупе родных? Не придется ли его оставить? Ведь на жизнь семейную больше тратить требуется, чем на одного в казарме живущего.

- В тот же день, как встретились, - ответил Иванов, - в Екатерингофе гуляючи, я все Анюте рассказал и упредил, что, пока своих не выкуплю, жизнь нас ожидает самая скудная.

- А она что же?

- Как услышала, то и раскраснелась вся. Вот, говорит, чуяла, каков ты сын... Хвалить, то есть, меня начала. И я, сказала, иглой своей заработать кой-чего могу, обузой тебе не буду. А третьего дня хозяйка ей работу на дом давать сулилась...

- Ну, ежели так, - Жандр переглянулся с Варварой Семеновной, - то выдержал ты, братец, с суженой своей экзамен, и хотим, чтобы свадебный стол ваш был в нашем доме. Скажи число гостей да что за вкусы у них, а об остальном не заботься.

- Не знаю-с, что и отвечать, - растерялся Иванов. - Покорнейше благодарю. Я ведь думал в трактире комнату снять и кушанье заказать, как гренадеры делывали. Но, понятно, ежели честь окажете, вам туда идти нельзя-с... Да хлопот-то сколько!

- Перечти гостей, а я считать стану, - приказал Жандр.

- Отцом посаженым наш полковник вызвался быть, - начал Иванов, - знать, их с супругой позвать надобно. Шаферов двое, а то четверо - гренадеров холостых. Вот уже шестеро.

Потом фельдфебель Митин да унтер мой взводный Таран...

Только, Андрей Андреевич, они ведь люди самые простецкие, солдаты, одним словом... Восемь. Потом Анютину Амалию Карловну с мужем, он, сказывают, немец- тихий, у ней счета ведет. Ну, подружек Анютиных хоть две. Никак, двенадцать?

Да мы, брачущиеся... И, может, еще батюшка с дьяконом. Так позвольте хоть половину денег внесть.

Андрей Андреевич нахмурился:

- Слушай, Александр Иванович! Мы друг друга не первый год знаем, кой-чего вместе пережили, кой-кого вместе оплакали.