Судьба

Она уселась в третье кресло, лицом к комнате. Она предпочла бы сидеть сбоку, но опоздавшим всегда достаются худшие места. Они уже несколько недель не виделись. У Котеуни вид был такой, словно ее переехала воловья упряжка. Лицо покрывали синяки и ссадины, на руках и ногах белели повязки. Еще она, похоже, потеряла зуб. Бурандин носил нелепый черный костюм с оборками. Цисами не стала задавать вопросов.

– Ужасно выглядишь, Кики, – сказала Котеуни, покручивая чашку с цзуйжо и усмехаясь.

– Это я-то выгляжу ужасно?

Да, у Котеуни действительно недоставало зуба.

– Плечи опущены, ты хандришь и ешь не переставая, с тех пор как села.

Заместительница хорошо ее изучила. Котеуни наклонилась ближе и спросила:

– Снова моешь уборные?

Цисами налила себе чашку «Двойного тумана» и отхлебнула. Цзуйжо был крепким и немедленно ударил в голову. Она с трудом отдышалась.

– Мне вечно приходится за кем-то убирать дерьмо.

Женщины усмехнулись и стукнулись чашками. Вечер пошел своим чередом. Цисами указала на разнородные фрагменты доспехов Котеуни, кое-как соединенные кожаными ремнями. Рубаха под ними была так запачкана, что белых мест почти не осталось.

– А тебе даже некогда помыться?

– Мне так весело, Кики! – восторженно заговорила Котеуни. – Меня прикомандировали к этим головорезам, ну, вроде нашего отряда, но работенка там гораздо приятнее. И платят за нее получше. Каждый день начальство дает нашему капитану задание. Мы «снаряжаемся», как у нас говорят, идем, куда велено, вышибаем дверь, бац, бац, бац! – она взмахнула кулаком. – А потом возвращаемся и пьем. Это похоже на тренировочную школу, только все с тобой очень вежливы. Никаких задиристых девчонок вокруг. Нет, ты не поймешь…

На самом деле Цисами ее понимала. Она так же себя чувствовала в башне прислуги.

– Гляди, не привыкни, – сказала она и допила цзуйжо.

Бурандин заново наполнил ей чашку.

– А ты как поживаешь, верзила? – спросила Цисами. – Почему на тебе ночнушка?

Он ухмыльнулся.

– Я тень.

– Ты кто? – переспросила Цисами.

– У них есть сцена во втором акте, когда могучий герой Ли Руй попадает в другой мир и встречается с собственной тенью, которая подражает ему, а затем убивает. Идеальная роль для Бурандина, – сказала Котеуни, обнимая мужа. – Я так им горжусь.

Бурандин явно был доволен. Он ткнул себя в грудь и произнес:

– Я хороший актер.

Цисами допила и закрыла лицо руками.

– Это все похоже на очень странный сон…

– Как там Цвеи? – спросил Бурандин.

– Этот поганец устроился в княжеский хор. Клянусь, если распорядитель хора сделает Цвеи солистом, я их убью, потому что похвальбе конца-краю не будет!

– А наш маленький цыпа-оруженосец? – спросила Котеуни.

Цисами фыркнула.

– Сайык учит княжескую мелочь владеть мечом.

– Он действительно им машет, как свежевылупившийся цыпленок крыльями, – Котеуни усмехнулась и отхлебнула цзуйжо. – Есть новости по делу? Колотить чернь весело, но платят за это паршиво.

– Ты только что сказала, что получаешь больше, чем мы сейчас…

Котеуни кивнула. Цисами предпочла сменить тему.

– Все как-то запуталось. Господин Аки хочет, чтобы я следила за Сунри. Сунри, похоже, о нас забыла, а Старшая Жена хочет, чтобы я кого-то убила… – Цисами пожала плечами. – Главное, ничего не забыть.

У Котеуни засияли глаза, и она хватила кулаком в кожаной перчатке по столу.

– Двойная игра! Как восхитительно!

Цисами налила себе еще.

– К сожалению, лавировать приходится между двумя князьями, и все это запросто может закончиться тем, что нас убьют, если мы встанем не на ту сторону. Я сама уже не знаю, кому мы служим. Не стану врать, я раздосадована.

– Если сомневаешься, – сказала Котеуни, – переходи туда, где больше платят.

– В том-то и дело! Нам нигде не платят! Мы трудимся даром, – пожаловалась Цисами, скрестив руки на груди. – Никто не дал мне ни одного повода хранить непререкаемую верность!

Котеуни взглянула на нее с сомнением.

– Похоже, ты жалеешь, что втянула нас в это, командир.

В словах подруги звучало нечто близкое к осуждению.

– Я не вижу ни одной веской причины тянуть волынку дальше. Закончится тем, что нас отправят на каторгу.

– Если мы пырнем княгиню в спину, каторги тоже не избежать, – прошипела Котеуни, внезапно посерьезнев.

– Янсо сделает с нами что-нибудь похуже, – ответила Цисами, пожав плечами. – Не забывай, Гиянь определенно удерживает первенство в переговорах. Возможно, поддерживать Сунри – значит проиграть.

Между ними возникло лицо Бурандина, который потянулся к стоявшей на другом конце стола бутыли. Он налил себе цзуйжо и задумался.

– Похоже, куда ни кинь, всюду клин. Зачем вообще выбирать?

И одним глотком осушил чашку.

– Неплохая мысль, мой сладенький, – медленно проговорила Котеуни. – Зачем выбирать, если это необязательно? Поиграем пока на обеих сторонах. Посмотрим, как будут разворачиваться события.

Цисами это не понравилось.

– Столько хлопот…

– Двойная игра – значит, хлопот вдвое больше, – Котеуни встала и надела покрытый вмятинами шлем. Вид у нее сразу стал смехотворный. – Но и заплатят вдвое!

Цисами сунула в рот горстку орехов.