Судьба

Выражение его лица не изменилось, когда женщины вошли. Обе сели, а молодой стражник удалился, закрыв за собой дверь. Тогда Ньям заговорил, указав пальцем на Цисами:

– Это служанка, которую Сунри выбрала в качестве подручной?

– Да, командующий.

Господин Аки Ньям был также и командиром Отточенных Клинков. Очень интересно. Неужели этому человеку хватало твердости, чтобы управлять личной стражей князя?

– Почему именно ее?

Теплое дружелюбие как рукой сняло. Цисами подумала, что наконец видит Аки Ньяма без маски.

– Она как раз прибиралась во дворце, когда вы проходили мимо.

– Да, я помню, но вокруг суетилось множество служанок. Почему именно она?

– Почему бы и нет?

– Она прослужила под твоим началом меньше года.

– Кики – все равно что яшма посреди простой породы, господин. Княгиня сделала превосходный выбор…

Цисами покраснела. Хари всерьез за нее заступалась. Цисами стало почти стыдно.

– Кики… – Аки Ньям задумался. – Знакомое имя.

– Я компаньонка ваших дочерей, господин.

Он немедленно улыбнулся.

– Ах да, новая компаньонка, из-за которой мои дочери всю неделю ссорились. Девочки к тебе привязались.

– Они сущее сокровище, господин.

– Да уж… – Ньям потеплел. – Компаньонка Кики, князь требует твоей службы.

Цисами уже собиралась ответить, но чуть заметный жест Хари заставил ее замолчать. Смотрительница заговорила вместо нее.

– Это большая честь.

Цисами прикусила язык.

Ньям откинулся на спинку кресла.

– Очень хорошо. Я хочу знать, сколько у Сунри людей. Когда она ложится спать. Какие у нее привычки.

Он вновь взглянул на Хари.

– Девушка умеет читать?

– Да, – сказала смотрительница, прежде чем Цисами открыла рот.

– Хорошо. Карты, документы, планы, особенно пометки на них. Цифры, если попадутся. Начинается большая игра. Пригодится все. Ты готова сделать это для своего князя, девушка?

Цисами моргнула. От нее ждали ответа?

Хари раздраженно поморщилась. Тогда Цисами произнесла:

– Для меня честь служить вам, господин.

– Ты станешь глазами и ушами князя. Помни, князь Янсо щедр с теми, кто служит верно, и грозен для тех, кто его подводит.

Цисами поклонилась, но на пороге помедлила. Она знала, что, если уйдет, не постояв за себя, совесть ее замучает. На мгновение выйдя из образа скромной служанки, она спросила:

– Мне ведь прибавят за это жалованье?

Глава 31. Возвращение в Бантунь

Цзянь принялся радостно подскакивать и выбивать пальцами ритм, завидев вдали красно-коричневые флаги на верхушке бантуньской сторожевой башни. Приятно было вырваться из дома хотя бы ненадолго. Храм на вершине одинокого каменного утеса иногда казался юноше тюрьмой на открытом воздухе.

– Не прячь лицо так старательно, парень, – сказал Сонь (к сожалению, он настоял на том, чтобы отправиться с Цзянем). – И перестань глазеть под ноги. Ты похож на человека, который отбывает покаяние или что-то скрывает. То и другое привлечет к тебе лишнее внимание.

Цзянь смутился.

– Разве мне не нужно держать лицо закрытым, чтобы никто меня не узнал?

Мастер Немеркнущего Яркого Света усмехнулся.

– Прими совет от того, кто очень долго скрывался. Секрет незаметности заключается в том, чтобы быть, – он указал на ближайший валун, – как этот камень или вон то дерево. Нечто обыденное, не привлекающее внимания.

– И что мне делать? – спросил Цзянь.

– Вести себя как самый обычный человек. Расслабь спину. Смотри вперед со слегка скучающим видом… – Он отвесил Цзяню легкий подзатыльник. – Я сказал – скучающим, а не пьяным. Разве Тайши не научила тебя Взгляду за Тысячу Миль?

– Что это такое?

– Важный прием, умение смотреть в никуда.

– И зачем это надо?

– Ты правда не знаешь? – недоверчиво спросил Сонь. – Взгляд за Тысячу Миль нужен, чтобы в бою не извещать противника заранее о своих движениях. Кроме того, владеющий им военный искусник выглядит хладнокровно и изящно. Запомни: правильный взгляд не менее важен, чем умение драться. Чему вообще эта женщина тебя учит? Напомни, чтоб я вложил еще один урок в твою пустую голову, когда вернемся. А пока что просто подними голову и смотри вперед, но ни на что в отдельности.

Цзянь ничего не понял, но тем не менее отозвался:

– Хорошо, мастер.

Сонь устремил на юношу веселый взгляд и толкнул его локтем.

– Добавь немного наглости. Без этого тоже не обойтись. Предреченный герой Тяньди должен быть поразвязнее. Не веди себя как щенок, который жаждет порадовать хозяина. Я боялся, что Тайши выбила из тебя всю смелость… – И он повернулся в другую сторону. – Кайю, почему мы тащимся черепашьим шагом? Мы что, цветочки нюхаем? Погоняй!

– Хорошо, дядюшка Сонь.

Сонь и Цзянь заглянули к Казе, чтобы одолжить повозку, и, конечно, Кайю увязался с ними. Ученик Хуту, можно сказать, жил на два дома. Он всегда сопровождал Казу, приходившего раз в неделю, чтобы дать Цзяню один-единственный урок по предмету, который он называл «искусством сочувствия». После четырех уроков Цзянь по-прежнему не понимал, что это такое.

– Эй, Сияющая Звезда, – позвала Сонайя из глубины повозки. Это был официальный титул мастера Немеркнущего Яркого Света.

– Что? – откликнулся Сонь.