Суд королевской скамьи

Едва не чиркая шасси по верхушкам деревьев, он поливал огнем немецкие части, выползающие из леса.

Связь между летчиками поддерживалась с трудом, его эскадрилья дралась над всем полем боя, и поэтому трудно было предупреждать товарищей о грозящей опасности. Каждый дрался сам за себя.

Эйб прошел над мостом и пулеметным огнем очистил его от врагов, когда на него навалились три «мессершмитта», вынырнувшие из облаков. Он резко задрал нос, чтобы уйти от атаки, и маневр почти удался, как вдруг он почувствовал, что самолет яростно затрясся от попавшей в него пулеметной очереди. Он не мог удержать в руках штурвал, и самолет вошел в штопор. Эйб отчаянно напряг мускулы спины, пытаясь управлять машиной, но она продолжала вращаться, как бумажный кораблик, попавший в водоворот.

Иисусе Распятый! Мне отстрелили хвост. Прыгать? О черт, только не над водой. Господи, дотянуть бы до Англии. Боже небесный, дай мне еще тридцать минут.

Эйбу с трудом удалось выровнять падающий самолет в нескольких сотнях футов над гладью пролива и развернуться в сторону Англии. Пятнадцать минут до посадки, десять...

— «Зенит», «Зенит», тут «Пес-два», у меня беда. Я подбит.

— Алло, «Пес-два»; это «Зенит». Что вы собираетесь делать?

О, сукин сын!

«Мессершмитт» догонял машину Эйба. Из последних сил ему удалось задрать нос самолета кверху и набрать высоту. Удивленный немец проскочил мимо, и Кэди пришлось повторить маневр, пройдя под ним. Эйб позволил ему войти в пике и нажал гашетку.

— Я его сделал! Я его сделал!

Продержаться. Слава Богу... вот он, берег Англии. Господи, никак я теряю . высоту. Спокойнее, малыш, спокойнее, а то ты выдерешь мне руки из суставов.

Он планировал под острым углом.

— Внимание, «Пес-два». Говорит Древерри. Теперь мы вас видим. Советуем прыгать.

— Не могу. Иду слишком низко для прыжка. Я постараюсь посадить машину.

— Заходите на посадочную. Рев сирен на аэродроме вызвал бурную активность.

Пожарная машина, скорая-помощь и спасательная команда мчались вдоль посадочной полосы, к которой приближалась раненая стальная птица.

— Черт побери, да он в самом деле уже не может управлять ею!

— Держись, парень!

Ребята, ну до чего мне не нравится эта глиссада. Она совсем мне не нравится. Давай же, радость моя, тяни до посадочной. Ты же хорошая девочка. Продержись еще немножко.

Триста футов, двести, вырубить двигатель, планировать, планировать,

— Смотрите, как летит этот парень!

Иди же, земля, дай мне коснуться тебя. Иди же, иди. Ох, ребята, когда же... Господи! Чертовы шасси не выпускаются.

Эйб бросил старания выпустить шасси и сел на брюхо. «Спитфайер» помчался по взлетной полосе, высекая из нее искры. В последнюю долю секунды он увернулся от ангаров и врезался в лес, где и застрял между деревьями. Сирены истошно выли. Эйб откинул крышку фонаря и вылез на крыло. После секунды тишины раздался взрыв, вслед за которым забушевало пламя.

5

О Боже мой! Я мертв! Я знаю, что мертв. Господи! Я ничего не вижу! Я не могу пошевелиться! У меня разбита голова!

— Помогите! — застонал Эйб.

— Лейтенант Кэди! — пробился сквозь тьму женский голос. — Вы слышите меня?

— Помогите, — заплакал он. — Где я? Что со мной случилось?

— Лейтенант Кэди, — снова раздался тот же голос. — Если вы слышите меня, пожалуйста, дайте мне знать.

— Да, — выдохнул он.

— Я сестра Грейс, медсестра, и вы в госпитале военно-воздушных сил рядом с Батом. Вы были тяжело ранены.

— Я ослеп. О Господи, я ослеп!

— В состоянии ли вы взять себя в руки, чтобы мы могли поговорить?

Он заставил себя успокоиться.

Коснитесь меня, чтобы я знал — вы в самом деле здесь.

— Вы перенесли серьезную операцию, — сказала сестра Грейс, — и вы забинтованы с головы до ног. Пусть вас не волнует, что пока вы ничего не видите и не можете пошевелиться. Разрешите, я сейчас приведу врача, и он вам все объяснит.

— Прошу вас, не уходите надолго.

— Я тут же вернусь. А пока вам необходимо успокоиться.

Эйб с трудом глубоко вдохнул, и его заколотило от страха. Сердце забилось, когда-он услышал приближающиеся шаги.

— Просыпайтесь же! — раздался типичный британский командный голос. — Я доктор Финчли.

— Скажите мне, доктор, скажите, я ослеп?

— Нет, — ответил врач. — Вам вкатили большую дозу успокоительного, и вам еще предстоит прийти в себя. Вы способны понимать, что я говорю?

— Я еще не совсем в своем уме, но я все понимаю.

— Ну что ж, отлично, — сказал доктор Финчли, присаживаясь на край койки. — Правым глазом вы, скорее всего, видеть не будете, но мы постараемся спасти другой глаз.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Так что же произошло?

— Могу объяснить. Все очень просто. Ваш самолет взорвался почти сразу же, как врезался в лес. Вы как раз вылезли на крыло, и в момент взрыва успели вскинуть руки к лицу, закрывая его.

— Это я припоминаю.

— Ожог пришелся на тыльную сторону ладоней, и они серьезно обгорели. Ожоги третьей степени. Обнажились даже сухожилия. Это достаточно серьезно. Если не удастся справиться с последствиями, нам придется делать пересадку кожи, а если поражены сухожилия, пойдем и на их пересадку. Пока вы понимаете меня?

— Да, сэр.