Субъект. Часть четвертая

* * *

– Уф-ф, у нас тут пациент чуть не сбежал, – поделился с вошедшим в кабинет доктором Брозефом дежурный интерн. Тот окаменел.

– Какой пациент?

– Да тот, что с компьютерной мышкой на шее. Он и еще один счетовод.

Доктор Брозэф с незаметным облегчением выдохнул.

– …какой-то идиот оставил служебный вход незакрытым. Еще бы немного и исчезли из виду, благо вовремя заметили их возле двери… стояли там на полусогнутых и что-то высматривали, хотя дверь была открыта, беги – не хочу…

– И что же их задержало, не сказали?

– Да, сказали, чушь полную, – хохотнул интерн. – Тот, что с мышкой, обновлял драйвера и еще что-то там… слово не помню… прокси… аппроксимировал траекторию побега, ха-ха-ха… а счетовод ему помогал, что-то высчитывал, как ни странно… в общем, далеко не ушли ребята… Цирк, да и только…

Брозэф поддержал веселье интерна натянутым смешком.

– Все эти больные, – продолжал интерн, – создают себе сложности на пустом месте…

– Откуда знать, может и не на пустом, – задумчиво пробормотал Брозэф. – Эволюция всегда работает через усложнения…

Интерн поперхнулся от смеха.

– Вы это серьезно?

– Уверен, кошка тоже вряд ли поймет, зачем мы часами сосредоточенно царапаем что-то на бумаге, – произнес доктор Брозэф. Интерн выглядел немного смятенным. – Во всем есть свой смысл, понимаете? Тем более что вы связали свою жизнь с психиатрией…

Они помолчали.

– А с моим пациентом проблем не возникло?

– Нет, сидел себе тихо и читал какие-то журналы всю ночь. А сейчас просто сидит. Чересчур спокойный. Лекарств еще не начали давать, а уже какой-то заторможенный, смотрит в одну точку и неохотно реагирует на все вокруг.

– Они ему и не нужны, – осторожно сказал доктор Брозэф. – Мы можем с ним сейчас побеседовать?

– Конечно, – интерн с готовностью поднялся с места. – Вам сюда привести?

– Да, если можно.

Тот у самой двери застопорился, будто борясь с каким-то желанием.

– А могу примерить на себе вашу… технологию? – быстро выпалил он.

Брозэф помедлил.

– Желаете узнать, что же за сложности на уме у тех несостоявшихся беглецов?

– Ага… Хотя бы одним глазком глянуть…

– Вообще не положено без лицензии, – посуровел Брозэф, тем не менее, беря в учет обходительность коллеги. – Но только в научных целях… И под моим контролем!..

– Вот спасибо!.. – обрадовался интерн и исчез за дверью. Через минуту в ней показался очень высокий мужчина. Несмотря на относительную молодость, выглядел он изможденным для своих лет. Брови недоверчиво сдвинуты, а от взгляда веет холодным интеллектом.

– Ну что, нашел всё, что хотел? – поприветствовал его доктор, сделав ироничный нажим на последнее слово.

– Более чем, – отозвался вошедший и сухо кашлянул, как перед началом выступления. Брозэф хотел пустить еще одну колкость, но уловив звенящую в воздухе серьезность, решил промолчать. Вместо этого он поудобнее откинулся в кресле и сделал пригласительный жест к дивану напротив. Но мужчина не стал садиться, а только впился пальцами в его спинку.

– Никола Тесла на последних годах своей жизни изобрел устройство, названное магион, не дав доступных объяснений по поводу его прямого назначения.

– Так, – подтвердил Брозэф, исподлобья глядя, как мужчина, заложив руки за спину, важно вышагивает по кабинету, словно по аудитории.

– Однако оно есть, – твердо сказал лектор. – Ему не было смысла объяснять тогда, зная, что это сделаю я сейчас, во время, когда развитые технологии уже повсеместны. Во время, когда человечество психологически окрепнет и станет готово. Во время, когда научному сообществу будет под силу реализовать подлинное предназначение магиона. И это ни диагностика психических отклонений, ни реанимация при коме. И это не отплата мне долга через пространство и время. Его предназначение куда глобальнее и вам придется его осознать. И вы его осознаете, потому что всё уже есть, все сделано. Это предопределенно.

– Так, – подбодрил Брозэф, не вытерпев паузы.

– Начну издалека. Как известно, Никола Тесла был непростым ученым, у него был дар. Эйдетическая память. Невероятно сильное воображение. В одной из своих автобиографических записей, – лектор быстро извлек из кармана своей больничной сорочки вырванную страницу из старого журнала, – он делился впечатлениями о своих осознанных путешествиях в мир грез. Еще подростком он уже выдумывал целые города, страны, он жил там по ночам, лежа в кровати, он встречал там людей, заводил друзей. Он утверждал, что каким бы невероятным это ни казалось, но все его выдуманные герои были ему столь же дороги, как и люди из реальной жизни. Их проявления для него казались не менее интенсивными, а значимость их жизни – не менее ценна…

– Так-так… – пробормотал доктор, чувствуя, что они подбираются к главному тезису их разговора.

– Что же касается меня… – лектор скривился. – К героям своим я относился куда небрежнее. Я в целом не люблю людей так, как их любил ученый. Еще до твоего появления в моем сне, я совершил в своем мире ужасную вещь. Взорвал родной город со всеми моими действующими лицами. Я знал, что так и будет… хоть и не догадывался об этом напрямую…