Субъект. Часть четвертая

Магион* – техн. (engl. Imagine – воображать) Устройство, способное оцифровывать в режиме реального времени мысли человека. Оно конвертирует их в общедоступный цифровой сигнал, который не подлежит расшифровке, однако при синхронизации с оцифрованными мыслями другого человека, способно обеспечить двустороннюю и взаимовлияющую связь между их сознаниями. Также возможна синхронизация с данными компьютерных программ. За неимением объяснений ее конкретного предназначения со стороны создателя, нашла применение в области психиатрии для диагностических целей, а также используется в качестве реанимационных мер при коматозных состояниях.

Парафрения* – мед. Конечная форма бредового синдрома, характеризующаяся прежде всего манией величия, а также манией преследования. Больной считает себя отпрыском какой-нибудь исторической персоны или сверхчеловеком, обладающим фантастическими, но незаметно проявляемыми способностями или же испытывает причастность к важным и глобальным событиям, сыгравшим переломную роль в мировом сообществе.

Глава 18 Новый пророк

Эту ночь доктор Брозэф провел как на иголках. Сначала ему снились все его самые неприятные ситуации во время работы в чужих снах. То ему не удавалось из них выбраться, то оказывалось, что это и не сон вовсе, и его руки заламывали за спину и вели за границу воображения во тьму, отсиживаться в вязкой томно-малиновой пустоте, совсем без одежды и в реабилитационных целях. А там было зябко, ломило старческие кости, где-то наверху периодически раздавался медвежий рев, и тогда он просыпался в холодном поту по-настоящему, чтобы через некоторое время забыться в своих и чужих тревожных снах снова.

Днем он побежал в медицинский центр, наведать своего нового друга. Он был всерьез обеспокоен здравием его рассудка. Он сразу заприметил в этом человеке что-то свое, будто тот был ему дальним родственником, хоть и у Брозэфа, по сути, никогда не было семьи. Он понимал этого противоречивого человека, по-крайней мере, пытался, и сочувствовал ему, как никому из своих пациентов ранее. Он страстно надеялся ему помочь, чтобы тот перестал пугать его своими теориями заговоров и путешествиями во времени, чтобы круглые и нездоровые глаза снова скептично сузились, а изо рта снова полились благоразумные и захватывающие рассуждения о секретах работы мозга, за которые он его когда-то полюбил. Он мечтал, чтобы тот снова пришел в себя, и тогда он предложит ему стать напарником. И они вместе будут разъезжать по городам, копаясь в чужих снах, бросая друг другу профессиональные колкости, и обмениваться между делом философскими мыслями.

Очутившись в холле, доктор тут же захотел протереть очки салфеткой, настолько все выглядело смазанным. Но, как он с досадой понял секундой позже, очки он забыл дома. В отличие от салфеток. Их пачка лежала на администраторской стойке. Сам же пост пустовал.

Брозэф решил не дожидаться всех этих разрешений и бюрократических заморочек, сразу пошел прямо к своему другу в палату. Больные блуждали по коридору, бормоча под нос какое-то одно и то же словосочетание. Их лиц он без очков не различал. Продравшись к искомой палате, он неожиданно наткнулся на администратора, покинувшего свой пост. Тот был чем-то приятно взволнован. Он заявил, что доктору необходимо срочно это увидеть и указал пальцем на дверь. Доктор пригляделся к его кисти. Выглядела она анатомически неправильно. Тем более что саму по себе руку он вытянул в противоположную сторону от двери, а кисть была развернута вовнутрь, палец точно указывал самому себе в лоб.

– Пх-х, – издал резкий звук администратор и начал тихо посмеиваться над отшатнувшимся от него доктором. Брозэф покачал головой и рывком распахнул дверь, и перед ним предстало еще более странное зрелище.

Больные окружили человека, подключенного к магиону. Электроэнцефалографический шлем скрывал его лицо. Вдруг электроды с внутренней стороны шлема на его голове стали заостряться, превращаясь в шипы колючей проволоки. По носу и щекам потекли ручейки крови, рот оскалился. Доктор Брозэф дернулся к нему, но его перехватили за шею сзади.

Тем временем провода осциллографа обвили запястья несчастного и потянули его руки в стороны. Повторяющееся бормотание больных стало громче. Один из них вышел вперед с корабельными гвоздями и молотком, наступил ногой на подергивающуюся руку, придавив ее к серверу… Доктор Брозэф закричал, пытаясь перехватить занесшуюся руку с молотком, но его оттащили назад… Он боролся, боролся с ними, но безуспешно, пальцы соскальзывали с их сорочек и наволочек, хлопчатая ткань давила на лицо, пока он не додумался схватить ее и разорвать напополам. В лицо тут же ударил солнечный свет и свежий воздух, к которому он так рвался.

Оглянувшись на часы, тяжело дышащий доктор с облегчением убедился, что долгожданное утро, можно сказать, наступило. Сбросив с себя обрывки дешевого гостиничного одеяла, он вскочил и начал собираться в медицинский центр.