Ступая за Край

— Да, но эти планы не касаются Эвиси, наоборот, их глупые планы хранят её жизнь. Мы выждем время, и когда Эвиси не будет в поселении — разберёмся с мятежниками. Всё во мне кипит от гнева, единственное, чего требует сердце моё — это ворваться в поселение их и стереть его с лица земли, смешивая с грязью и кровью. Эти люди не только похитили Эвиси, они не только добывают руду, изготавливают оружие и не чтят законов наших, они готовят захват дворца отца моего и матери! Единственное, чего заслуживают все они — смерти. Смерти долгой и мучительной. Но всё, о чём я думаю сейчас — это жизнь сестры моей, Царевны Эвиси. Поэтому я буду ждать. И мы ещё не всё узнали о людях этих… мало уничтожить поселение, у них должны быть сообщники, и я должен их узнать. Всех.

— Я убью её… — тихо сказал Аралан.

— Сохраняй спокойствие, брат, воины твои смотрят на тебя.

— Сколько бы я ни строил планы, чтобы ни делал, эти люди постоянно мешаются мне. Клянусь, я убью их всех! Я убью эту поселенку! Я убью её лично! И смерть её будет долгой, самой долгой, какую только возможно вообразить!

— Надо сосредоточиться на том, чтобы успеть найти Эвиси до воинов…

— Эта чертовка не оставила мне времени, почему, как только у нас всё готово, появляется кто-то из этого поселения и мешает нашим планам?! Мы бы вывезли Эвиси завтра ночью, всё готово, ты знаешь это.

— Задержи на день своих воинов.

— Если бы я мог… Я находил причины стоять на подступах к горам, с каждый разом всё нелепее, воины уже не скрывают своего недовольства. Это всего лишь маленькое поселение, а мы стоим тут так давно, словно война забрала их из домов своих. Теперь уже известно, где Царевна Эвиси, и я должен повести их, чтобы совершить суд.

— Сколько времени ты можешь дать мне? — Меланмир.

— Ночь. Я войду в поселение утром и сразу же начну суд. Я узнал о мятежниках всё, что мог, но многое сказать могут только они. Ночь, я могу дать тебе ночь. Найди её и спрячь.

— Я сделаю это. Я сделаю что угодно, чтобы спасти её, ты знаешь это.

— Ты должен был увести Эвиси, спрятать её… — Аралан, подав знак воинам, чтобы они покинули шатёр, ходил, измеряя шагами пространство.

— Она появилась слишком поздно, я бы не успел. Мы бы не успели уйти.

— И ты завершил свой брак?

— Да. Ты и твой всадник Кринд были свидетелями этого. Сам Наследник Аралан был свидетелем этого.

— Ты не мог завершить этот брак, Меланмир! Тебе это известно так же хорошо, как и мне!

— Мне известно другое, друг мой, после долгой разлуки, увидев жену свою в здравии, я не смог сдержать желаний своих, и…

— Ты не сможешь доказать, что она осталась невинна до этого дня.

— Ты не сможешь доказать обратного, Аралан.

— Есть возможность такая… ты знаешь это.

— Как муж жены своей, я запрещаю лекарю осматривать жену свою. Она здорова, тело её и дух не пострадали, и, как жену свою, теперь уже законную, только я имею право судить. Только мой суд имеет силу над женой моей и Королевой Теренсии Эвиси.

— Я не стану использовать своё право суда, хотя оно и осталось, ты знаешь это. Твоё право, как мужа — запретить приближаться лекарю к жене своей и смущать дух её… Я удивлён поступком твоим, Меланмир, скажи мне, как друг, как смирился ты?

— У меня не было времени примерять дух свой, завершение брака — единственная возможность спасти Эвиси, и я сделал это.

Глава 8. Приговор и руны

Они подъехали к дворцу Горотеона ночью, Эвиси разбудила крики и факелы, потом резко открывшаяся дверь кареты перед серыми высокими ступенями дворца. Королева Эвиси хотела выйти и почувствовала чью-то руку, что придержала её, глазами она искала одно лицо среди сотен пустых, чужих и ненужных.

— Мама, — беззвучно прошептала Эвиси и увидела, как все расступились, и по шёлковой ленте к ней подбежала Правящая Царица, мама.

Не следовало Царице Дальних Земель выходить самой на ступени дворца и встречать гостей, подобно рабыне, но не существовало в силах природы или в силах богов того, что заставило бы мать смиренно дожидаться своё дитя в покоях своих.

— Мама…

Короткое движение руки, и рабы выносят поклажу, что была в карете с Эвиси.

Короткое движение — и помогают сойти Сеилне, словно она знатная дама, госпожа, и с поклонами ведут её в сторону покоев Царевны Дальних Земель.

Короткое движение — и сотни свечей в зеркальных лампах освещают покои, мозаику на стенах и полу, витражи на окнах и резные ножки столов, стульев, банкеток для отдыха, покрывал из парчи, шёлка, вышивки и золотых убранств.

Короткое движение — и рабыни бегут в сторону омывальни, чтобы приготовить воду с благовониями, а в это время с кухни несут яства и сладости, соки, настои из трав и даже вино.

— Мама… — и Эвиси не смогла больше не плакать, она захлёбывалась в слезах и отчаянии своём, она была настолько измотана и напугана, что не смогла даже говорить, только плакать, плакать и плакать.