Студенты последнего курса

— А что толку жаловаться или плакать? История неумолима, как судьба... Я вот к Старику пришел, да не про то начал. Хочу тебе что-то сказать,— зашептал он Русиновичу на ухо.

— Говори вслух! Разве есть еще больший секрет, чем тот, что ты рассказал? — Час назад намек Ромашки на какую-то тайну взволновал бы Русиновича, но теперь он был безразличен. Все его большие и малые заботы по­меркли вдруг перед судьбой их близкого товарища, о ко­тором они, казалось, знали уже все.

— Хорошо...— Ромашка перешел к столу, сел.— Мне Коля Ярошка с геофака сказал, он услышал где-то на курсе, что тот поэт, как его... Краска... распускает про тебя, Старик, разные сплетни. За что бы это? Чего вы не поделили?

Русиновича будто окатили кипятком. Он вскочил с кро­вати.

— Недозволенные приемы — это его профессия. Иначе он не может.— Но быстро успокоился и более спокойно сказал: — Пускай плетет, что хочет. Что мне до того?

— Так это, может, из-за той девчонки?

Русинович будто не слышал вопроса.

— Из-за нее сыр-бор горит! — ответил за Русиновича Малец.— А было бы из-за чего. Бывает же так! Девчат полно, и красивых, и приятных, а тут вдруг свет клином сошелся на Гале Обушенко.

— Тебе шутки,— посочувствовал Ромашка,— а хлопцу лишние неприятности... Но, как я вижу, он какой-то инертный. Я думал, что для него это будет зарядкой на... Ну, хоть на месяц.

— А, глупости,— махнул рукой Русинович.— Не стоит и говорить.

Ромашка ушел. Все улеглись спать. Воцарилась тиши­на, но Малец почему-то вспомнил прерванный уже в кото­рый раз разговор, спросил у Ярошки:

— Слушай, пророк, а почему ты мне не погадал насчет денег?

Ярошка зашевелился, заскрипел пружинами:

— Могу, пехота, даже бесплатно. Вот как у тебя будет: будешь собирать-собирать, копить-копить, а потом про­садишь все за один раз в злачном месте.

— Чтоб у тебя язык отсох, батя, за такое пророче­ство,— выругался Малец и затих.

СЮРПРИЗЫ НОВОГОДНЕГО ВЕЧЕРА

До Нового года оставалось два часа. Хлопцы собрались в своей 77-й комнате, пришло еще несколько етудентов-однокурсников: Дмитерко, Костюкович и, как свой человек, Ромашка. Выпили только по чарке, чтобы было немного веселее, и поужинали — последний раз в старом году.

Общеуниверситетский праздничный вечер был в химкорпусе, в большом спортивном зале. Посредине стояла высокая, почти до потолка, елка, переливаясь разноцвет­ными огнями. Народу было много: и своих, и чужих. Мелькали офицерские погоны, яркие галстуки, девушек прямо нельзя было узнать — так изменили их праздничные наряды.

Хлопцы тоже погладили костюмы, начистили ботинки, надели все, что было у них лучшее, и отправились на вечер.

Русинович сбросил свой неизменный китель и форсил в Ярошкином костюме, галстук и белую рубашку взял у Ромашки. Хлопца было не узнать. Выглядел он просто городским франтом.

Ярошка, Антонович, Малец, Рак, Ромашка и все осталь­ные были как на подбор: красивые, веселые, остроумные ребята. Стали искать девчат со своего курса, но их не было видно, а если кто и был, то уже с парнями. Как-то так получалось, что все девчата имели парней с других кур­сов или вовсе из чужих институтов. И в этом нельзя было винить девушек, а скорее парней, так как они сами не выбирали себе девушек на своем курсе. Почему — даже трудно объяснить. Может, потому, что знали друг друга, как говорится, до мелочей.

Зал был высокий, просторный, возле стен скромно ютились спортивные снаряды — сегодня было не до них. В углу стояли кони, козлы, брусья и перекладины, а вы­соко под потолком висели кольца. Два года назад сюда часто приходили Антонович с Русиновичем, занимались в гимнастической секции, но потом бросили и перешли в литературный кружок.

В другом углу зала на скамьях разместился студенче­ский духовой оркестр. Молодежь стояла преимущественно парами или группками по нескольку человек, все были веселые, возбужденные, смеялись, шутили.

Хлопцы, не найдя девушек со своего курса, начали искать знакомых с других факультетов. Больше всего знакомых у них было на пятом курсе геофака, где учился Коля Ярошка, земляк и дальний родственник Михася Ярошки. На этом курсе было всего человек пять ребят, да и те в большинстве инвалиды войны, семейные люди. Зато девушки там были как на подбор — русоволосые, синегла­зые, пышущие здоровьем. Если бы не Коля Ярошка, хлоп­цы из 77-й комнаты вряд ли осмелились бы подойти к таким красавицам, хотя за четыре года учебы им при­ходилось иногда встречаться с ними — в библиотеке, на танцах, на вечерах.

Девчата с пятого геофака стояли у самой елки. Хлопцы окружили их, образовав второе кольцо.

— С Новым годом, девчата! — поздравил их Антоно­вич.— Нас к вам прислал Дед Мороз. Не прогоните?

— Пожалуйста, пожалуйста,— засмеялись девушки

Русинович все время незаметно озирался, шарил глазами по залу, смутно надеясь найти Галю. Как-то так вы­шло, что он даже не знал, где она будет встречать Новый год. Может, у брата — у одного или другого, а может быть и тут...