Сценическая смерть

Екатерина Андреевна стояла в очереди на почте. О да! Почта! Этот непотопляемый колосс. Такое ощущение, что ему нипочем никакие реформы и реорганизации. Каким он был пять, десять и даже двадцать лет назад, таким остается и по сию пору. Медленное, неповоротливое чудище, организация, посещение которой всегда почему-то сопряжено с потерей значительной части нервов. Приходя туда, надо быть готовым к длительному и чрезвычайно утомительному ожиданию в очереди, которая, кажется, никогда не кончается, отчего создается впечатление, что большая часть граждан страны проводит время на почте. Словосочетание «Почта России» уже стало нарицательным.

И Екатерина Андреевна в очередной раз убедилась в этом, простояв добрых сорок минут в очереди из трех человек. Очень хотелось ругаться, как, собственно, и поступила гражданка, стоявшая перед Екатериной Андреевной. Но Романова стойко молчала. Лишь несколько раз попыталась заглянуть через стойку, чтобы посмотреть, чем же таким так усердно занимается работница почты и какие такие невероятные манипуляции нужно произвести, чтобы отправить всего лишь одну маленькую бандерольку.

Когда наконец очередь дошла до Екатерины Андреевны, она просунула в окошко заполненное аккуратным почерком извещение на получение «мелкого пакета» из Китая. С некоторых пор Екатерина Андреевна баловала себя всякими дешевенькими безделушками, выписывая их из Поднебесной через интернет, который она уже вполне освоила, конечно, не без помощи своего внучатого племянника.

– Вам в другое окошко, – буркнула краснощекая дама в очках и принялась перебирать какие-то бумажки.

Екатерина Андреевна тоскливо посмотрела на очередь в соседнее окошко, в которой стояло целых пять человек, и ей захотелось плакать.

– Подходите, – ласково предложил старичок, стоявший первым у окошка.

Люди позади него загудели, но он не счел нужным обратить на них внимание. Екатерина Андреевна смущенно поблагодарила его и подошла к окошку.

– За пенсией? – поинтересовался старичок.

– А что, похоже? – сразу обидевшись, спросила она.

– Ну…

Конечно, не по годам активная, Екатерина Андреевна в свои семьдесят с хвостиком выглядела гораздо моложе своих лет. И все же, несмотря ни на что, явно подходила под описание «пенсионерка». Однако каждый раз упоминание об этом, в особенности сделанное кем-то посторонним, крайне огорчало ее.

Старичок, видимо поняв свою бестактность, брякнул:

– Или за стипендией?

– Стипендии в институте выплачивают, – буркнула Екатерина Андреевна и протянула извещение… еще одной краснощекой женщине в толстых очках.

«Отчего, интересно, они тут все такие румяные? – подумала Екатерина Андреевна. Из-за жары? Или от стыда?»

– А вы разве не студентка? – продолжал дурачиться старичок.

– Нашли молодежь! – хмыкнув, ответила Екатерина Андреевна.

– Ой, не говорите! – вдруг отозвалась краснощекая женщина в толстых очках. – Молодежь нынче пошла! Тут сегодня один ворвался, явно не в себе, наркоман какой-то. Ножом махал, письмо требовал от какого-то нотариуса. Я ему говорю: документ давайте. А он орет как резанный. Я ему: как фамилия-то? Чесноков, говорит… Или не Чесноков, что-то похожее… Не важно! Ну, я все проверила – нету ничего. Так, мол, и так, говорю, если было такое, так уж отнесли, наверно, в ящик бросили. Или не приходило вовсе. Ушел, слава богу. А то уж так всех напугал!

Екатерина Андреевна вдруг сорвалась с места и бросилась к выходу.

– Женщина, а бандероль?

– Потом, – бросила на бегу Екатерина Андреевна и выскочила на улицу.

Пробежав три квартала, она остановилась и схватилась за грудь. Сердце бешено колотилось. Хоть Екатерина Андреевна и устраивала себе по утрам пробежки, все же возраст давал о себе знать.

– Телефон, – прошептала Екатерина Андреевна и рывком вытащила из сумки мобильник.

Она набрала номер Чайкина, и, как всегда в таких ситуациях, когда он был срочно нужен, услышала: «Абонент временно недоступен». Екатерина Андреевна позвонила Завадскому. «Оставьте сообщение после сигнала», – донеслось из трубки.

– Да что же это такое! – воскликнула Екатерина Андреевна. – Завадский! Срочно на квартиру Луковой.

Лукова долго не открывала, и Екатерина Андреевна решила, что ее нет дома, а Ивана, видимо, еще не отпустили из полиции. Но неожиданно дверь распахнулась, и Екатерина Андреевна даже охнула. Не от неожиданности, а от того, что ее самые худшие предположения оправдались. На пороге стоял Роберт Златковский и буравил ее ненавидящим взглядом. Не говоря ни слова, он схватил Екатерину Андреевну и, втащив в квартиру, захлопнул дверь. Прямо посреди комнаты с кляпом во рту сидела на стуле связанная Алевтина Лукова. Ее наполненные ужасом глаза еще больше расширились, вперившись в новую пленницу. Роберт поступил с Екатериной Андреевной так же, как и с Луковой – привязал к стулу и сунул в рот какую-то тряпку.

Затем к подошел к Алевтине, выдернул кляп и сказал:

– Ну что, так и будешь молчать?

– Я… я же… сказала – не было никакого письма.