Строговы

— Господа, — заговорил он взволнованно, — господа, это же социал-демократ, это же фю-фю-фю, черт знает что такое!

Матвей схватил чиновника за плечо, усадил его на стул и быстро вышел из-за стола.

— Садитесь, пейте, а то не достанется… Я уйду.

Отдуваясь, чиновник прошептал:

— Нет, это невозможно, господа…

— Выпейте, выпейте, Илья Кузьмич. — Влас пододвинул к нему рюмку. — Успокойтесь. У меня брат-то шутник. Вы думаете, он это и вправду завел с вами спор? Он всегда так людей на испытку берет. Послушаешь — будто ему на каторге место. А потом он вас же за стойкость и похвалит. Веру вашу проверяет. Прочен ли, дескать.

— Неужели?

— Вот как! — изумлялись гости.

— Да, да, — не смущаясь, подтвердил Влас. — Всегда таким манером людей на испытку берет. А так-то он у меня служака. Награды получал.

Захмелевшие гости поверили, смеялись над горячностью контролера, да Семин и сам заколебался.

— Ах, какой оригинал! Фю-фю-фю. Остроумно! А как он, знаете, распалил меня! Просто и сейчас не могу успокоиться.

Влас поднес всем по рюмке и торопливо вышел в кухню. Он боялся, что Матвей вот-вот вернется. В кухне, где Матвей курил самокрутку, Влас набросился на брата:

— Ты что, Матюха, с ума сошел? Да ведь тебя самого за это посадить могут!

В другой раз Влас бы строже обошелся с братом, но теперь он боялся рассердить его. Знал, что если рассердит — не миновать беды. Ему хотелось сейчас, чтоб Матвей ушел от него.

— Ты думаешь, я и в самом деле ради царя пирушку устроил? — говорил Влас. — Как же! Сто целковых истратил. Царь, что ли, мне даст? Дожидайся! Мне надо, чтобы Голованов векселя отсрочил. Понял, куда я гну? Ну, иди, иди, Матюха. Мне к гостям надо.

Влас ушел. Матвей подумал: «И верно, лучше уйти, чтоб не мутило». Он оделся, заглянул в дверь комнаты, где были гости, попрощался:

— До свидания, господа!

Гости проводили его улыбками и возгласами:

— Ах, оригинал какой!

— Остроумно, правда, Жорж?

— Фю-фю-фю!

Ночью Матвей узнал у Антона, что вечером уголовные подняли бунт, разгромили кухню и поддержали протест политических.

6

Этот день был полон неожиданностей.

Днем, сдав дежурство и наскоро пообедав, Матвей отправился на базар прикупить кое-что для общего хозяйства с Антоном.

Когда он вернулся с базара, застал в тюрьме полный переполох. Среди бела дня бежал крупный аферист, красавец Яшка Пройди-свет.

Настоящего имени Яшки никто не знал. Но, судя по его манерам, он когда-то вращался в высшем обществе. Яшка хорошо говорил по-французски. Чиновники много судачили об этом, удивлялись, но в Яшкино благородное происхождение все-таки не верили.

Но однажды в тюрьму пожаловала роскошно одетая петербургская дама. Она не захотела иметь дело с мелкими чиновниками и потребовала свидания с самим начальником тюрьмы. Начальник принял ее немедленно.

Через несколько минут Яшку вызвали в комнату свиданий. Петербургская дама оказалась его матерью.

Яшка не растерялся и удивленно спросил:

— Пардон, мадам, за кого вы меня принимаете? Вы, очевидно, ошиблись.

— Илюша, родной мой, ну к чему это опять? Папа просит прощения. Вот его письмо. Забудь, мой мальчик, обиду. Вернись. Мы так одиноки, — со слезами на глазах заговорила женщина.

— Оставьте меня в покое, мадам. Я вас не знаю.

Матери стоило больших усилий не разрыдаться. Но она сдержалась и попросила присутствовавшего при свидании тюремного чиновника оставить ее одну с сыном. Разговор с глазу на глаз продолжался с полчаса. Вдруг дверь раскрылась, и дама обрадованно крикнула:

— Господа, он согласен признать меня!

Чиновник вошел в комнату свиданий. Яшка Пройди-свет холодно смотрел на мать.

— Ну, Илюша, родной, скажи этим господам, что ты мой сын. Скажи — и ты будешь на свободе!

Яшка Пройди-свет поднял голову и спокойно заявил:

— Я не могу сказать этого. Я вижу вас первый раз в жизни, мадам.

Мать упала в обморок, а Яшку увели в камеру.

Петербургская дама уехала, ничего не добившись, но загадочность, которой была окутана личность Яшки, исчезла.

Семнадцати лет от роду молодой граф, сын богатого помещика, проиграл в карты десять тысяч рублей. Денег с собой у него не оказалось, и пришлось дать подписку. Старый помещик был скуп. Деньги он уплатил, а сына в присутствии его друзей и возлюбленной назвал мошенником. Оскорбленный сын бежал из дома, связался с преступным миром и теперь кочевал из тюрьмы в тюрьму, отвечая на все мольбы родителей вернуться домой отказом.

Все знали, что Яшка Пройди-свет не раз совершал побеги из тюрем. Событие взволновало тюремное начальство не своей неожиданностью, а таинственностью. Многие видели, как Яшка вместе с арестантами своего коридора шел в баню, как он последним вошел в соседнее с раздевалкой помещение, где парикмахер из уголовных обслуживал в определенные часы то арестантов, то тюремных надзирателей. А из бани Яшка не вернулся. В раздевалке после него остался только бушлат с записной книжкой в кармане, куда он аккуратно заносил свои картежные долги, да смена грязного белья.