Строговы

Г. Марков СТРОГОВЫ

*

Редколлегия:

А. ВЫСОЦКИЙ, А. КОПТЕЛОВ,

С. КОЖЕВНИКОВ, А. НИКУЛЬКОВ,

С. ОМБЫШ-КУЗНЕЦОВ, Н. ЯНОВСКИЙ

Н., Новосибирское книжное издательство, 1959

ГЕОРГИЙ МОКЕЕВИЧ МАРКОВ

Несколько лег тому назад Г. М. Марков прочитал рукопись одного сибирского литератора и прислал письмо. Писал он спокойно и тактично, но за этой сдержанностью чувствовалось сердитое огорчение.

«Нет пейзажа, — писал он. — Нет своеобразия местности. Где все происходит: на Урале, в Москве, на Волге? Почему автор уходит от локальности?»

Здесь Г. Марков говорит об одном из самых дорогих для себя художественных принципов. Читая «Строговых» и «Соль земли», не задашь вопроса: где все это происходит? Даже если бы автор ни разу не употребил слова «Сибирь», то все равно мы безошибочно узнали бы ее — по картинам Юксы и Улуюлья, по описаниям зимы, по охотничьим повадкам героев. Колоритом Сибири, ее тайги густо пропитаны страницы романов Маркова.

«В средней полосе Сибири первые заморозки начинаются уже в конце августа. Утрами, пока солнце не обогреет землю, на зеленой листве деревьев, на поникшей от холода траве лежит нежный, легкий иней.

С этого времени начинают опадать цветы, сохнут травы и раскрашиваются во все цвета радуги бельники и осинники. Последние летние дожди проходят с ветром и бывают затяжные и надоедливые.

Но вслед за ними наступает ясный сентябрь. Земля пестра и походит на ковер, что девушки в деревнях плетут из ситцевых разноцветных лоскутьев. В сентябрьские дни небо еще сине и безоблачно, а в лесу уже сыро и попахивает прелью опавшей листвы».

Создавая картины природы, Г. Марков почти не призывает на помощь метафор, необычных эпитетов, он скуп даже на сравнения. Выразительность, зримость описаний достигается высокой точностью прямых определений, богатством и достоверностью подробностей, знанием описываемого в мельчайших деталях. Писатель знает, что «самое цветное время — петров пост», что смола у кедра прозрачна, как роса, что февральские оттепели в Сибири прекрасны, но обманчивы — вслед за ними снова начинаются трескучие морозы и бураны.

Некоторые критики говорят о романтических чертах в «Строговых». По-моему, это заблуждение. Если уж есть романтический стиль, то печатью его отмечено все произведение, до самой первоосновы — языка. В объективно-точных описаниях у Г. Маркова и следа нет романтизма, которому свойственны и метафоричность языка, и субъективная эмоциональность восприятия. Позже мы увидим, что строго реалистический стиль полностью соответствует той идейно-художественной задаче, которую поставил перед собой автор.

Природа в «Строговых» не является простым фоном, призванным лишь создать колорит, «украсить» повествование.

Герои Маркова всем, своим существом слиты с нею, порой кажется, что они могут дышать только этим таежным духом Высшее удовлетворение приходит к ним от трудового общения с родными реками и озерами, бельниками и урманами. Природа выступает, как главный объект, вокруг которого и за который разворачивается яростная борьба, сталкивающая человеческие характеры.

«Кедровник был в пяти верстах от села. Он рос по склонам холмов и берегам едва сочившихся ручейков. Кедры были один к одному, все как на подбор высокие, сукастые, с мягкой зеленой хвоей. Ветвистые макушки деревьев закрывали небо, и в кедровнике всегда было сумеречно и по таежному уютно. Верст на десять тянулся кедровник и на редкость был плодоносен. В праздники волченорские мужики и бабы выходили на улицу непременно с орехами. Щелкать семечки в Волчьих Норах считалось последним делом».

Постепенно картина кедровника предстает перед читательским взором во всех подробностях, мы ощущаем его аромат, влюбляемся в его красоту; не только разумом, но и взволнованным сердцем понимаем его жизненное значение для крестьян села Волчьи Норы. И тем более мы проникаемся авторской ненавистью к кулакам Евдокиму Юткину и Демьяну Штычкову, которые пытаются оттягать его у «мира».

Борьба за кедровник становится сюжетным центром романа «Строговы». То или иное отношение к нему со стороны героев произведения выявляет их характеры, их место в непримиримой классовой борьбе. Такое четкое концентрическое построение сюжета в романе-хронике открыло перед автором большие возможности, которые он с успехом использовал.

Своеобразная сибирская природа вошла в глубинную ткань произведения, как действенная художественная сила. Перипетии борьбы за кедровник держат в напряжении читательский интерес на протяжении всего объемистого повествования.

В изображении сибирской деревни сочетается своеобразие ее уклада с общими социально-экономическими чертами, присущими дореволюционной русской деревне. Наконец, в колоритных образах сибиряков мы отчетливо различаем классовую, политическую сущность каждого из них.

Наиболее значительным в творчестве Г. Маркова является образ Матвея Строгова.