Строговы

Не помня себя, Артем в несколько минут добежал до сурковского дома. У ворот уже толпились мужики, бабы и ребятишки. Несколько парней, в том числе Максим Строгов, были верхами на лошадях, с ружьями за плечами. Лошади беспокойно топтались под седоками, всхрапывали в предчувствии бешеной скачки.

Антон Топилкин, раскрасневшийся, в косматой папахе, сдвинутой на макушку, в длинной кавалерийской шинели, размахивая руками, кричал своим зычным голосом:

— Не остановятся — стреляйте! В коня! Без коня не уйти. И дороги им пересекайте! Дороги!

Этот крик Антона, как и гул толпы, не коснулся сознания Артема. Он был охвачен одним порывом — скорее, как можно скорее увидеть Маняшку, оказаться подле нее.

Люди, завидев его, расступились, и на ослепительно сверкавшем от солнца снегу Артем увидел Маню. Она лежала на спине, откинув руку. Вязаный белый полушалок сполз с ее головы, и пряди черных волос спустились на полузакрытые глаза.

Тяжело дыша, вытирая ладонью вспотевший лоб, Артем остановился, не доходя до нее нескольких шагов.

Холодное спокойствие лица девушки было неживым, и Артем понял весь ужас происшедшего.

— Кто ее? Кто? — сказал он жестким голосом, обращенным ко всем стоявшим вокруг.

Пошатываясь, он сделал еще три шага, опустился на колени и, низко склонив голову, словно окаменел в безмолвии.

Бабы не вынесли этого. Всхлипывая и утирая слезы, они с трудом сдерживались, чтобы не заголосить. Артем ничего не замечал вокруг себя. Он пребывал в том глубоком, до обморочности, состоянии тяжелого бездумья, которое бывает у человека, сраженного внезапным горем. Даже голос Дуняшки, стоявшей рядом, он воспринимал как эхо, летящее из какой-то бесконечной дали. Всхлипывая, Дуняшка рассказывала:

— Совсем еще темно на дворе было, когда постучали в окно. Я подошла к окну — никого не видно. Кричу: «Кого надо?» — «Дубровину в штаб требуют». Я — в горницу. Она уже услышала, встала, начала одеваться. Только выбежала на улицу, слышу: б-бах! Я кинулась к воротам: Маня лежит на земле, а перед ней на конях Демьян Штычков и сын соколиновского мельника Епифанов. «Передай, кричат, почтение Артему Строгову и скажи, чтобы готовил себе веревку. Сюда пришел, да обратно не уйдет». И — в проулок, как вихрь…

— Бандиты! Пусть они себе с белой шпаной закажут веревку! — сверкая зеленоватыми глазами, с ярым возмущением крикнул Антон.

Его слова точно пробудили Артема. Он встал, огляделся. Около него стояли отец, Дуняшка, Тимофей Залетный, Архип Хромков, начальник штаба.

— А работают они чисто. Знают, стало быть, кто с толку их сбил, — пожевывая усы, как обычно медлительно, сказал Старостенко.

Антон покосился на Архипа Хромкова, недовольно проговорил:

— Разведка наша зевает. Сколько раз я Хромкову говорил: накрыть бандитов надо! Где-нибудь тут поблизости прячутся.

Архип поморщился, взглянул на Антона подичавшими глазами, полуобняв Артема, сказал:

— Дорого мы, Артюша, с них за нее спросим!

— Да, уж я приложу руку, приложу, дядя Архип, — сухо сказал Артем и, повернувшись к отцу, спросил: — Куда ее понесем?

Матвей очнулся от суровой задумчивости, переглянулся с Антоном.

— В штаб понесем. Хоронить с почестями будем. Она у нас первой партизанкой была.

Артем с помощью Архипа и Антона взял Маню на руки. Теперь, когда, бездыханная и по-прежнему для него дорогая, она лежала на его руках, чувство безысходного горя, которое ничем невозможно было уменьшить, охватило Артема. В эту минуту он ощутил такое острое одиночество, такую тоску, будто на всей этой холодной, занесенной снегом земле он остался один-одинешенек. Артем нес ее легко, бережно, словно она была совсем невесомая.

«Ну зачем все это случилось? Зачем?» — спрашивал он себя.

Антон, Матвей, Тимофей Залетный, Архип Хромков, бородачи Бакулины шли позади него. Они хорошо, очень хорошо знали, как сурова и безжалостна жизнь, но сейчас они плакали, не стыдясь своих слез.

5

Дело, которое привело Артема в Юксинскую партизанскую армию, в письме штаба было изложено так:

«С целью полного разгрома значительных соединений армии генерала Пепеляева, сосредоточенных в районе города Т., части Красной Армии предпримут обходный маневр и, выйдя на линию железной дороги восточнее этого пункта, отрежут противнику пути отхода. Есть все основания предполагать, что в этом случае противник в своем стремлении вырваться из ловушки бросится на север и попытается использовать для отхода своих войск и обозов гужевой тракт, как известно, пролегающий севернее, но почти параллельно железнодорожной линии.

Юксинские партизаны должны опередить противника, замкнуть тракт и, таким образом, поставить пепеляевцев в безвыходное положение».

Все остальное — сроки штурма города Т. частями Красной Армии, сроки выступления партизан, а также некоторые подробности предстоящей операции — поручалось сообщить Артему.

Заседание совета Юксинской партизанской армии, посвященное обсуждению предложения штаба 5-й армии, было объявлено строго секретным и проходило ночью…