Стрела Времени

— Мисс Крамер, — произнес он после продолжительной паузы. — Я думаю, что вы что-то скрываете от нас. Я думаю, что вы провели за нашей спиной свои собственные изыскания и не поделились с нами своими находками. И еще я думаю, что именно поэтому вы и Беллин вели переговоры об эксплуатации участка, к которым не привлекли меня. Французское правительство будет только радо вышвырнуть американцев с территории своего исторического памятника.

“Professor, that is absolutely not true. I can assure you—”

“No, Ms. Kramer. You can't.” He looked at his watch. “What time does your plane go back to ITC?”

“Three o'clock.”

— Профессор, вы совершенно не правы. Я могу поручиться...

— Нет, мисс Крамер. Не можете. — Он посмотрел на часы. — Когда вылетает самолет, на котором вы возвращаетесь в МТК?

— В три часа.

“I'm ready to leave now.”

He pushed his chair away from the table.

— Я готов отправиться прямо сейчас.

Он отодвинул свой стул от стола.

“But I'm going to New York.”

“Then I think you'd better change your plans and go to New Mexico.”

— Но я лечу в Нью-Йорк.

— Тогда, я думаю, вам было бы лучше изменить свои планы и направиться в Нью-Мексико.

“You'll want to see Bob Doniger, and I don't know his schedule...”

“Ms. Kramer.” He leaned across the table. “Fix it.”

— Вы захотите встретиться с Бобом Дониджером, а я не знаю его расписание...

— Мисс Крамер, — он наклонился к ней через стол, — разберитесь с этим.

As the Professor left, Marek said, “I pray God look with favor upon your journey and deliver you safe back.” That was what he always said to departing friends. It had been a favorite phrase of the Count Geoffrey de la Tour, six hundred years before.

Когда Профессор уезжал, Марек сказал ему на прощанье:

— Я молю бога благосклонно взирать на ваше путешествие и вернуть вас назад невредимым. — Он всегда так напутствовал уезжающих друзей. Это была любимая фраза графа Жоффруа де ла Тура, жившего шестьсот лет назад.

Some thought Marek carried his fascination with the past to the point of obsession. But in fact it was natural to him: even as a child, Marek had been strongly drawn to the medieval period, and in many ways he now seemed to inhabit it. In a restaurant, he once told a friend he would not grow a beard because it was not fashionable at the time. Astonished, the friend protested, “Of course it's fashionable, just look at all the beards around you.” To which Marek replied, “No, no, I mean it is not fashionable in my time.” By which he meant the thirteenth and fourteenth centuries.

Кое-кто считал, что интерес Марека к прошлому гипертрофирован до размеров навязчивой идеи. Но это увлечение было для него совершенно естественным. Еще будучи ребенком, Марек стремился окунуться в Средневековье, а теперь, похоже, пытался так или иначе перенестись в него и на деле. Как-то, находясь в ресторане, он сказал приятелю, что не станет отпускать бороду, потому что это не принято. Знакомый удивленно возразил: «Как же не принято; ты только посмотри, сколько бород вокруг». На что Марек ответил: «Нет, нет, я хочу сказать, что это не принято в моем времени». А своим временем он как раз считал тринадцатое и четырнадцатое столетия.

Many medieval scholars could read old languages, but Marek could speak them: Middle English, Old French, Occitan, and Latin. He was expert in the fine points of period dress and manners. And with his size and athletic prowess, he set out to master the martial skills of the period. After all, he said, it was a time of perpetual war. Already he could ride the huge Percherons that had been used as destriers, or warhorses. And he was reasonably skilled at jousting, having spent hours practicing with the spinning tournament dummy called the quintain. Marek was so good with a longbow that he had begun to teach the skill to the others. And now he was learning to fight with a broadsword.

Многие ученые-медиевалисты [Медиевалист — ученый, специализирующийся на истории Средневековья] могли читать на мертвых языках, но Марек мог разговаривать на них: средневековом английском, старофранцузском, окситанском и, конечно, латыни. Он прекрасно разбирался в одежде и вопросах этикета того времени. Будучи сильным и спортивным человеком, он решил овладеть военным мастерством того периода. В конце концов, это было время непрерывных войн. Он уже умел ездить на огромном першероне, которого использовал в качестве боевого коня. И получил определенные навыки владения копьем, так как имел возможность часами упражняться с квинтаной [Квинтана — столб со щитом на перекладине, который всадник должен пронзить копьем]. Марек настолько хорошо стрелял из лука, что даже начал обучать других. А теперь он учился фехтовать на мечах.