Стрела Времени

В литературе попадались упоминания об укрепленных мельницах, и, конечно, сохранились сведения о неисчислимом множестве сражений за мельницы и право молоть зерно. Но доподлинно известны были всего лишь две укрепленные мельницы: одна в Бурже, а вторая, обнаруженная совсем недавно, находилась неподалеку отсюда, близ Монтобана. Большинство историков, изучавших Средневековье, полагали, что такие укрепленные мельницы встречались крайне редко.

“The column bases at the water's edge are very large,” Chris said. “Like everything else around here, once the mill was abandoned, the local people used it as a quarry. They took away the stones to build their own houses. But the rocks in the column bases were left behind, because they were simply too large to move. To me, that implies a massive bridge. Probably fortified.”

— Базы колонн на уровне воды очень широкие, — сказал Крис. — Как это бывало повсеместно, едва только мельница становилась заброшенной, местные жители начинали использовать ее в качестве карьера. Они разбирали ее по камешку, чтобы строить свои собственные дома. Но камни в базах колонн остались на месте, потому что они были просто слишком велики и их не удалось утащить. Мне кажется, что это указывает на массивный мост. Вероятно, укрепленный.

“You may be right,” Johnston said. “And I think—”

The radio clipped to his waist crackled. “Chris? Is the Professor with you? The minister is on-site.”

— Может быть, ты и прав, — ответил Джонстон. — А я думаю...

Радиотелефон, висевший у него на поясе, издал негромкий треск.

— Крис? Профессор с вами? Министр появился.

Johnston looked across the monastery excavation, toward the dirt road that ran along the edge of the river. A green Land Rover with white lettering on the side panels was racing toward them, raising a large plume of dust. “Yes indeed,” he said. “That will be Francois. Always in a rush.”

Джонстон посмотрел на противоположную сторону раскопок монастыря, где вдоль берега реки пробегала проселочная дорога. По ней, оставляя за собой длинный и широкий пыльный хвост, к ним мчался зеленый «Лендровер» с белыми буквами на боку.

— Да, действительно, — сказал он. — Это может быть только Франсуа. Всегда в спешке.

“Edouard! Edouard!” Francois Bellin grabbed the Professor by the shoulders, and kissed him on both cheeks. Bellin was a large, balding, exuberant man. He spoke rapid French. “My dear friend, it is always too long. You are well?”

— Эдуар! Эдуар, — Франсуа Беллин обнял Профессора за плечи и расцеловал в обе щеки.

Беллин был крупным, лысеющим, переполненным энергией человеком Французские слова просто сыпались из него.

— Мой дорогой друг, мы видимся слишком редко У вас все хорошо?

“I am, Francois,” Johnston said, taking a step back from this effusiveness. Whenever Bellin was excessively friendly, it meant there was a problem ahead. “And you, Francois?” Johnston said. “How does it go?”

— Да, Франсуа, — ответил Джонстон, отступая на шаг от этого фонтана экспансивности. Чрезмерно дружественное поведение Беллина всегда означало наличие серьезной проблемы. — А вы, Франсуа? — спросил он. — Как ваши дела?

“The same, the same. But at my age, that suffices.” He looked around the site, then placed his hand on Johnston's shoulder in a conspiratorial way. “Edouard, I must ask you a favor. I have a small difficulty.”

— Точно так же, точно так же. Но в моем возрасте это просто прекрасно. — Он окинул взглядом раскопки, а потом заговорщическим жестом положил руку на плечо Джонстону. — Эдуар, я должен попросить вас о любезности. У меня возникла небольшая трудность.

“Oh?”

“You know this reporter, from L'Express—”

— Неужели?

— Вы знаете, эта репортерша из «Экспресс»...

“No,” Johnston said. “Absolutely not.”

“But Edouard—”

“I already talked to her on the phone. She's one of those conspiracy people. Capitalism is bad, all corporations are evil—”

— Нет, — ответил Джонстон. — Совершенно не знаю.

— Но, Эдуар...

— Я уже разговаривал с ней по телефону. Она одна из этих заговорщиков. Капитализм — зло, все корпорации — исчадья ада.

“Yes, yes, Edouard, what you say is true.” He leaned closer. “But she sleeps with the minister of culture.”

“That doesn't narrow the field much,” Johnston said.

“Edouard, please. People are starting to listen to her. She can cause trouble. For me. For you. For this project.”

— Да-да, Эдуар, вы совершенно правы. — Беллин наклонился к его уху. — Но она спит с министром культуры.

— Это вряд ли что-то меняет, — спокойно отозвался Джонстон.

— Эдуар, прошу вас. Люди начинают прислушиваться к ней. Она может причинить неприятности. Мне. Вам. Этому проекту.

Johnston sighed.

“You know there is a sentiment here that Americans destroy all culture, having none of their own. There is trouble with movies and music. And there has been discussion of banning Americans from working on French cultural sites. Hmm?”

Johnston said, “This is old news.”

Джонстон вздохнул. Беллин тоже вздохнул и продолжил: