Стражи

Я сгорал от любопытства, желая узнать «после чего». Однако прекрасно понимал, что сейчас мне больше никто ничего не расскажет. А так хотелось бы узнать что-нибудь новое из жизни дяди Гены. Если подумать, я довольно мало знаю о человеке (в смысле демоне), по сути, заменившим мне отца.

— Так что лучше тебя никто не подойдет для этой роли, — Генрей вновь улыбнулся. — Кроме того, сам видишь, в последние пару месяцев разве что ленивый не лез сюда, на Землю. Нужно сохранить наращенное здесь Влияние и приумножить его. За хозяйством присмотреть. Нашим и Ильи, — он указал на меня большим пальцем. — Ну что? — дядя Гена не сводил глаз с Гоблина. — Готов к этому? Или боишься?

На несколько секунд вокруг повисла давящая тишина, будто бы и ночной лес тоже замер, ожидая ответа Евгения Сергеевича.

— Конечно готов! — привычным, уверенным в себе голосом ответил Оглоблин. — Я уже поклялся тебе в верности и никогда не откажусь от своих слов.

— Я рад. Спасибо, — улыбнулся его Господин, затем скинул пиджак и задрал выше локтя рукав рубахи на левой руке. На поясе Генрея появилась портупея, и он достал из ножен тяжелый охотничий нож. — Страж мой, — ровным тоном заговорил дядя Гена, — в Свите моей для тебя есть особое место. И я желаю, чтобы ты занял его, став Высшим Стажем.

Замолчав, он медленно разрезал ладонь, а затем и вену от кисти до локтевого сгиба. Протянул нож Гоблину, успевшему снять кольцо-хуманизатор и принявшему свой настоящий облик.

— С честью принимаю твое предложение, Господин, — опустив голову проговорил зеленокожий Страж и, повторив за дядей Геной, вскрыл себе ладонь и вену.

Генрей Крокомот протянул ему свою руку. Разница в длине конечностей придавала некую комичность серьезному кровавому ритуалу. Однако им удалось соприкоснуться жуткими порезами друг с другом.

Закрутившийся вихрь праны отбросил меня в сторону. Ощутимо приложившись спиной о ствол сосны, я поднялся на ноги, пытаясь разглядеть дядю Гену и Гоблина. Они замерли в самом сердце энергетического торнадо, глядя друг на друга и торжественно улыбаясь.

— Поздравляю, мой друг, — услышал я голос дяди Гены. — Впитай прану, подлечишься.

Гоблин неуверенно кивнул и попытался втянуть энергию через ноздри. Самое странное, что у него получилось — поток за несколько секунд растворился внутри крохотного ушастого тельца. Только после этого дядя Гена отпустил его руку.

— Для справки, — повернувшись ко мне, буднично произнес Генрей. — Можно сразу проводить Высший Оммаж, без обычного. Но! Если провел обычный, а затем решил провести Высший — нужно использовать тот способ, что и при обычном. Только усилив его.

— То есть? — ни слова не понял я.

— То есть если для простого Оммажа обменивался жидкостями через поцелуй, — усмехнулся гоблин, прекратив изучающе разглядывать себя, — для Высшего придется обмениваться не только слюнями, но и кое-чем посерьезнее. Чего ты так на меня смотришь? Да, я говорю про совокупление.

***

Когда мы вернулись на развалины базы, женщины семьи Оглоблиных с улыбками до ушей встретили Евгения Сергеевича. От переизбытка испытаний, свалившихся на наши плечи в последние дни, Рита даже позабыла о своем холодном отношении к отцу и выглядела поистине счастливой дочуркой.

Альба до сих пор исцеляла сыновей на месте основного сражения, а вот Адда вернулась и латала Кимиру с Горландом. Заметив меня, девушка-оборотень оставила телохранителей и занялась моим восстановлением.

Я молча сидел на обломке бетонной плиты, всем телом ощущая теплую энергию, проникающую в меня из ладоней Адды. И смотрел на Андрея и Алину — мои друзья пока еще не пришли в сознание. Если не обращать внимания на их разорванную одежду, грязные лица да взъерошенные волосы, можно было бы подумать, что парочка просто спит на травке. Они даже улыбались во сне.

— Не переживай об Алине, — нарушила молчание целительница, не прекращая меня лечить. — Уверена, она справится. Ведь дар не зря так называют. Если б это было чем-то плохим, то мы использовали бы слово «проклятье».

— Надеюсь, ты права, — отозвался я.

— Вот я рада, что у меня есть дар, — бодро продолжила девушка. — Дар делает нас сильнее, помогает отстаивать свои интересы, защищать свои семьи. А предрасположенность к целительству, так и вовсе Дар — с большой буквы, — заглянув мне в лицо, она добродушно улыбнулась.

— Ты давно узнала о своем даре?

На миг Адда задумалась, а потом уверенно ответила:

— Сколько себя помню знала о нем. Ведь я родилась в семье одаренных.

— Вот, — протянул я. — И я, и Алина жили как самые обычные люди. Дар для нас — словно гром среди ясного неба.

— И ты расстроен, что оказался одаренным? — целительница хитро улыбнулась.

— Ни капли, — усмехнулся я.

— Так с чего решил, что Алина огорчится? Не нужно ставить себя выше других, — беззлобно проговорила она.