Страж её сердца

Она думала обо всем этом, снова приближаясь к Пелене. Теперь Алька летела, взмахивая крыльями изо всех сил, чтобы двигаться быстрее, еще быстрее. Пробить гадкую завесу словно стрела, выпущенная из лука. Далеко внизу и позади остался Сантор и его воины, а мерзкая, вязкая оболочка приближалась с устрашающей скоростью. Снова делался густым воздух, сердце заходилось в груди, и крылья словно вязли в клею, но Алька только стискивала зубы и сжимала кулаки. Она прорвется, обязательно. Теперь несдобровать Магистру! Потому что Алайна Ритц не отступится ровно до тех пор, пока пульсирует тихим теплом медальон под туникой.

Она разогналась так хорошо, что врезалась в Пелену с громким чмокающим звуком, с каким втягивают в рот длинную макаронину. Вмиг погрузилась в клейкое желе – и тут же вылетела по другую сторону, в студеную лунную ночь.

Первое мгновение, совершенно утратив способность ориентироваться, Алька падала. А потом, глядя на бледно-желтый круг луны, сочный, напившийся жидкого золота, взмахнула крыльями раз, другой… И радостно засмеялась. Первую преграду она одолела. Оставалось разделаться с Магистром, причем сделать это до того, как перестанет пульсировать медальон.

Высоко в небе гулял холодный ветер. В недосягаемой вышине светила луна, моргали звезды. А там, внизу, светился огоньками Роутон, и на черной земле уже белели пятна чистого первого снега.

Алька сделала круг, убедилась, что слежки нет, и начала неторопливо планировать вниз. Туда, где находился старый яблоневый сад и особняк, крытый деревянной черепицей.

Она не торопилась, решив следовать правилу «спеши медленно». Именно сейчас она уже не имела права на ошибку, и потому надо действовать продуманно, аккуратно. Алька бесшумно опустилась на заднем дворе, сложила крылья, а потом, пригнувшись, подобралась к окну кухни. Оно было плотно закрыто, но сквозь стекло можно было видеть корзинку с лайтерами, подвешенную над столом, и Эжени, энергично месящую тесто. Эжени всегда ставила тесто на ночь, чтобы к завтраку испечь булочки с яблоками и корицей, и приходилось подниматься пару раз, чтобы тесто не вылезло из деревянной кадки и не расползлось пухлыми лохмотьями по печи.

Все было тихо и спокойно.

Если бы Магистр тут побывал, не выглядела бы кухня так мирно.

Выждав еще минутку, Алька наконец решила, что можно бы и обратиться в человека. Она очень надеялась, что получится, потому что крагхи обычно не обращались.

Закрыв глаза, Алька попыталась вспомнить, каким ощущается человеческое тело. Представила себе гладкую кожу, нормальные руки и ноги, ну и все остальное. Испугалась на миг, что память подводит и что она почти не помнит, как чувствовала собственные ступни… А потом поймала ускользающее ощущение, сознание как будто раздвоилось – одна половина цеплялась за ощущение перьев, когтей, крыльев, другая несмело потянулась к человеческому облику. Ощущение было такое, словно натянули и резко отпустили резинку – и Альку будто вбросило в ее прежнее тело, которое она уже начала забывать.

– Ух, – только и прошептала она.

Что тут скажешь? Еще немного, и летать ей птичкой до конца дней своих… или до конца дней Магистра.

Потом она осторожно постучала в окно. Было видно, как замерла Эжени, как, озираясь по сторонам, подошла к окну и тихо приоткрыла его.

– Ты!

Смотрела на Альку так, словно увидела призрак.

– В доме чужих нет? – только и спросила Алька.

Эжени мотнула головой, еще раз окинула ее изучающим взглядом.

– Иди к черному ходу, сейчас открою.

Через несколько минут Алька уже сидела на кухне, по привычке слегка раскачиваясь на табурете, и жевала бутерброд с ветчиной. Поставив босые ступни на плетеный коврик, чувствовала себя почти божественно.

Эжени сидела за столом напротив, машинально наматывая локон на палец.

– Значит, ты была за Пеленой, – задумчиво сказала она.

Алька кивнула.

– Чего тебя туда понесло? Ниат Эльдор, когда понял, что ты сбежала, чуть дом по кирпичикам не разнес. Сам не свой был.

Алька поморщилась.

– Я думала, он поверил своей жене… бывшей жене.

– Вот дурочка ты, Алька! Да он эту грымзу белобрысую спустил с лестницы. Она потом еще через лужу перебиралась, а мы с Марго смотрели в окошко и смеялись. Затем, правда, стало не до смеха, хозяин бесился знатно. Потом собрался и куда-то уехал. Мы его с тех пор не видели.

– Я его видела, – Алька дожевала бутерброд, – он меня нашел… там. Представляешь? Он рискнул всем ради меня.

– Ну вот видишь, а ты переживала. Думала, никому не нужна, – добродушно усмехнулась Эжени. – На вот, еще сыра поешь. А то рассыплешься, одни кости. Так… а где он, ниат Эльдор?

Алька горестно покачала головой:

– Его схватил Магистр Надзора. Теперь мне надо его спасти.

– Ох ты ж…

Эжени заморгала. Наверное, у нее просто не было слов, чтобы выразить свое отношение к происходящему. Но потом все же сформулировала основную свою мысль:

– Что ты сделаешь, Алька? Кто ты – и кто магистр Надзора?

– Я не знаю. Не знаю… Но должна, должна, понимаешь?! Неужели ты думаешь, что я брошу его?

В глазах Эжени мягко светилось искреннее сочувствие. Она погладила Альку по руке.