На Далии была помятая майка и спортивные штаны. Волосы взъерошены, и щетина появилась. Вполне себе вечерний «домашний» внешний вид, не считая того, что Эйлин при виде некой небрежности в его облике возбудилась.
– Я и раньше бывала у тебя дома, – Эйлин обогнула его в дверях и вошла без приглашения.
– Раньше мы были помолвлены. И ты никогда не приходила ночью.
– Одиннадцать – это не ночь.
– А что тогда? – он запер дверь.
– Ладно, ночь, – согласилась Эйлин. – В доме горел свет, и я посчитала, что не разбужу тебя, – она сняла куртку и повесила ее в шкаф.
– Если ты хотела поговорить о том, что произошло, то это целиком и полностью моя вина! – начал тараторить Далий, что было ему совершенно не свойственно. – Я беру на себя всю ответственность и уверяю тебя, что это останется только между нами. Мне очень жаль, что я обидел тебя… – он осекся. – Этого больше не повторится, – добавил, спустя короткую паузу.
И тут Эйлин поняла, что совершенно не нервничает. Наоборот, нервничает он! Господи… Вогнать Далия в краску и заставить выдать целый абзац из предложений?
– Я не собиралась поднимать эту тему, – призналась она, – но раз ты начал…
– Я уже закончил, – перебил он ее.
И тут Эйлин разозлилась.
– Вообще-то, делать минет в машине – это не мое ремесло! – взвилась она. – Я не какая-то там… Я не шлюха! Я… Я никогда не делала этого прежде!
– В машине? – уточнил Далий, и тут же понял, что сморозил глупость.
Эйлин побагровела от ярости. Она сделала шаг ему навстречу и зашипела.
– Я – девственница! Да, в моем возрасте это уже не то, что «немодно», а даже странно! Но принцессами тоже не все рождаются! И я никогда не делала минет! Ни в машине, ни где-нибудь в другом месте! А если ты и был удостоен моего первого раза, так гордись этим и помалкивай… – Эйлин поняла, что сейчас разревется.
Что она делает? Зачем приехала? Дура, какая же она дура!
Эйлин полезла в шкаф за своей курткой.
– Что ты делаешь? – занервничал Далий.
– Ухожу.
– Куда?
– Домой! – гаркнула она.
– Зачем?
– Не хочу тебя больше видеть!
– Ясно, – выдохнул он, перегородил ей путь и обнял.
Эйлин не шевелилась.
– Хочешь, я сделаю тебе кунилингус? – тихо прошептал он.
Такого ей еще не предлагали. Такого слова в ее присутствии даже никто вслух не произносил! Пока Эйлин пыталась обдумать ответ, Далий медленно уводил ее вглубь коридора. Ее куртка осталась где-то на полу. Кажется, она просто выронила ее.
Он завел ее в гостиную, усадил на диван и встал перед ней на колени. Она как будто со стороны смотрела, как он снимает с нее кроссовки, расстегивает ее джинсы, как стягивает их с нее, как снимает с нее трусики и бросает их куда-то за спину, как рывком пододвигает за обнаженные бедра к себе, наклоняется и…
– Только не нужно этого делать потому, что я сделала тебе минет! – выпалила Эйлин.
Он хмыкнул, пряча улыбку.
– Тебе смешно? – не поняла Эйлин.
– Делала, но не закончила… …делать, – ответил он.
– Да как ты сме-е-е…
Теплое дыхание согрело плоть, губы коснулись ее и Эйлин не договорила. Она начала прерывисто дышать, ощущая каждый миллиметр его языка, каждую шероховатость рельефа поверхности его губ, каждый градус его дыхания, каждое движение, одновременно нежное и дерзкое, сокровенное и вызывающее, вгоняющее в краску и возвышающее. Он укусил ее за клитор, и Эйлин охнула. Она откинулась на спинку дивана, окончательно расслабляясь и позволяя ему продолжать.
Далий, что же ты с ней делаешь? Что ты творишь? Озноб бил тело, а пальцы заплутали в его волосах. Может и мечтала она о том, чтобы ее так порадовали, но что радовать будет Далий?! Замкнутый, тихий, сдержанный и уравновешенный блондин с волосами цвета платины и глазами темно-синими, как океан?