Стратегия Второй мировой. Восточный фронт

Но в школу пилотов ему разрешили поступить только в 1938 году. Он окончил ее на отлично и в конце 1939 года прибыл в полк, где ему достался самый старенький самолет, истребитель «И-16», по прозванью «ишачок». Александр Покрышкин, прекрасный техник, долго возился с ним. Наконец понял, что самолет в порядке, и только после этого попросил у командира разрешение на полет.

«Разрешаю!» – сказал командир недоверчиво. Он не знал, что за несколько дней Покрышкин практически дал новую жизнь старому «ишачку». Он взлетел в небо, сделал несколько сложных элементов, приземлился и услышал от побледневшего командира полка: «Отстраняю тебя на три дня от полетов».

«Но за что?!» – удивился Покрышкин.

«Я за вас головой отвечаю. Устроил тут показательные выступления на дряхлой машине! Это тебе не война, нечего здесь рисковать!»

И весь сказ. А все-таки по голосу командира было ясно, что он хоть и ругает, но в глубине души уважает летчика, вернувшего в строй старенький самолет.

А Покрышкину летать хотелось больше и больше, и учиться, и повышать летное мастерство. За полгода он окончил курсы командиров звеньев, стал помощником командира звена, получил новый скоростной высотный истребитель «МиГ» и звание старшего лейтенанта. Его оценили как летчика, командира и страстного экспериментатора. Он не просто летал, выполняя задание командира, он, летая, хотел проверить все возможности истребителя и себя самого, летчика. Такие проверки не входили в планы командира полка: а вдруг летчик разобьется или загубит машину? Зачем давать самолету большие перегрузки? Для этого существуют испытатели.

Или, скажем, история со стрельбами. Поначалу дела у Покрышкина не пошли. Неудачные были у него результаты. Нервничал он, вечером домой пришел, закрылся в комнате, открыл учебники и долго что-то чертил, черкал, писал какие-то формулы, искал лучший угол подхода к мишени, представлявшей собой конус, который на стрельбах тащил на длинном тросе самолет-буксировщик.

Наконец-то он решил сложную задачу, уснул, спал богатырским сном, проснулся, пришел на летное поле. В тот день он начинал учебные стрельбы. Покрышкин поднял машину в воздух и направил ее на мишень. Командир полка и еще несколько офицеров внимательно следили за его действиями и вдруг ахнули: он почти вплотную приблизился к буксировщику, это же опасно!

Раздался жуткий треск, мишень дернулась, самолет Покрышкина пролетел чуть выше буксировщика, тот резко дал вниз, но выровнял полет и приземлился. Летчик спрыгнул на землю и, чертыхаясь, направился к командиру: «Настоящий медведь! Чуть не убил!»

Вскоре подошел Покрышкин. Ругань старших офицеров его не испугала. Он спокойно сказал пилоту буксировщика: «Лучше посмотри, сколько пробоин в мишени. Наругаешься еще». Посмотрели. Удивились. Конус был изрешечен.

Начался спор. Комэск Атрашкевич защищал Покрышкина, понимая, что к войне нужно готовиться по-военному, что иной раз нужно и рисковать. Спорили долго. А война была уже совсем рядом.

23 июня 1941 года Покрышкин с Семеновым вылетели на первое боевое задание: разведать переправу через Прут в Молдавии, выяснить численность переправившихся через реку фашистов и не ввязываться в бой.

Задание выполнили, переправу и ближайшие окрестности исследовали и только хотели повернуть назад, как увидели пятерку «мессеров», летевших на них. Увернуться от боя не представлялось возможным. Значит – бой.

Покрышкин смело направил свой «МиГ» на врага, нажал на гашетки. Немец сделал то же самое. И оба они промазали и разлетелись в разные стороны. Семенов пошел на снижение. Покрышкин подумал, что его подбили, набросился на зазевавшегося немца, расстрелял его почти в упор из крупнокалиберного пулемета, тот вспыхнул и черной кометой устремился к земле. Какая радостная картина: «мессершмитт» с диким ревом падает! Эх-эх, вдруг машину Покрышкина сильно тряхнуло. Зевнул старший лейтенант, дал врагу зайти себе в хвост.

Прекрасная картина: когда сбитый тобой самолет врага камнем, под жестким углом летит к жесткой земле! Нет ничего опасней этой картины! «МиГ» перевернулся. Покрышкин с трудом вернул самолет в нормальное положение, прижался к земле, полетел на аэродром. Немцы не стали его преследовать, видимо, решили, что он все равно не жилец. К тому же «МиГ», хоть и подстреленный, летел довольно быстро.

Однако Покрышкин выжил, его подраненный «МиГ» дотянул до аэродрома. Летчик так устал, что даже не смог открыть фонарь и выбраться из самолета. Не физически он устал, а морально. В первом же боевом задании друга потерял и такую ошибку совершил, отвлекся от боя, дал врагу расстрелять себя безнаказанно.

«Саша! Тебя же подбили!» – услышал он голос Семенова, и наполовину полегчало: жив боевой товарищ, а с самим собой он разберется сам.

Много случайного на войне, много ошибок, много чудес, много везения, гораздо больше невезения. Война особенно строга к тем, кто не думает до боя, в бою, после боя. Счастливчиков в ней не бывает. Один раз повезло, другой раз повезло, на третий раз рассчитывать глупо и грешно. На четвертый раз – бесполезно, убьют.