Страсти по Иоанну Кронштадтскому

«Страстная Среда была для меня днем тяжелого страдания душевного и телесного из-за моего невоздержания и жадности: накануне я поел с аппетитом гречневой каши с маслом, в количестве, превосходящем потребность; вследствие этого ночью сделалась сильнейшая эрекция детородного члена - знак излишнего накопления жизненной влаги; по обычаю, я удержал её в себе и не дал воли блудному демону».

«Утро. 5 часов. Вот тебе апельсин! Вот тебе треска вареная с множеством масла, вот тебе сливки и питье их, вот тебе черный хлеб с маслом, вот тебе крепкий чай и излишних две чашки! Вот тебе задержание поноса! Спина болит, зубы на правой стороне болят, сон был беспокойный - весь точно расклеился! Согрешил пред Богом и пред собою!».

«От семги и икры паясной, съеденной на ночь, […] и снятся блудные сны. (22 марта ночью со вторника на среду Крестопоклонной недели поста.) Не есть семги и икры в пост; вообще, избегать рыбы. Помоги, Боже!».

«Вечером в 10 часов крайне искусился и расстроился духом от того, что солдат грубо отказал мне пропустить меня на северный вал, исполняя свою службу и закон. Я вообразил, что это его каприз и неуважение к священнику; думал, не раскольник ли он или не поляк, хотя и в таком случае противиться было не надо, тем менее обижаться. Я должен поучиться у солдата с твердостию держаться на службе, без малейшей боязни пред всеми сильными земли. Притом я должен вспомнить, что этот отказ часового мне есть возмездие мне праведное за отказ нищим в милостыне, которой они у меня усильно просили».

«Если я от одного стакана или от полуторых так неловко почувствовал себя, то как должна себя чувствовать моя свояченица Анна Константиновна и дочь ее Руфина! Мать никогда не ест постной пищи, а всё молоко, яйца и мясо и гнушается постною пищею! Дитяти боятся дать мякоти от ершей вареных или от окуня, ягодки постной не дадут; что будет с таким воспитанием? Господи! Суемудрие матери Анны исцели и понуди ее любить и кушать и постную пищу и дитя кормить иногда постною пищею, ибо это благо для души и тела».

«Даждь мне, Господи, мир с домашними моими! Даждь, Господи, жене моей Елисавете благопослушество мне, мужу ее, яко главе, да из послушания ее будет мир. Даждь сестре ее Анне благоразумие не отнимать у мужа жену, которую Ты сочетал ему, ибо это прискорбно в очах моих; пусть Анна, сестра ее и моя, будет довольна тем, что довольствуется даром, ничего не делая мне, помещением, столом, услугою и всеми вещами! Или дай мне радоваться о любви их, только да делают все дела домашние, да не сидят праздно. Господи! Соделай благопокорною Тебе рабу Твою Анну, живущую со мною, или отдели ее от меня, да не соблазняет меня всегда непокорство ее и своенравие; мне же даруй зрети моя прегрешения и не допусти, да вижу сучец во оце брата моего или сестры моей, а бревна во своем оце не вижу».

«Суждение мое о иеромонахе Евгении: он очень груб, любит вино, женщин, любит себя выхвалять, сам хвастал о непокорении своем игумену Дамаскину; вдобавок ругатель, назвал сволочью свояченицу Анну К. Цветкову за ее ответ ему, что не приведи Бог видеть больше такого монаха. Из-за этого - ссора, и мне досталось: зачем я не заступаюсь за обиженную, зачем не выгоню монаха вон? А как я гостя буду гнать? Лучше они должны были уклониться от него, а не задориться, не браниться».

«Скверная буря бесовская нашла на меня сегодня в пансионе Семгиной; нечистый огонь похоти внедрялся в членах моих: я смутился, срамота покрыла лице мое, сердце, ум и уста обессилели для слова истины; нечистый подстрекал меня к нечистоте, делал мне насилие - я был сам не свой. (...) А все беды происходят от моего сластолюбия: от яиц, употребленных в пост, от коренной рыбы, от табаку (немножко покурил вчера вечером), от чаю сладкого, от мягкой, вкусной булки».

«Мой разговор с отцом Гавриилом Рамбовским (Любимовым) о духовенстве белом и монашествующем (о материал, преоблад.), об ученых наших, о военных чинах, о том, что они не приносят пользы русскому народу и о прочих; о гимназиях и университетах, как они бесполезны для народа русского. Знать, говорил он, ни во что не верует: сами для себя боги и цари, не знают жизни в настоящем ее виде - не щади их, не раболепствуй: они враги Божии, воры».

«Был у отца диакона Петра Ал. Софронова на пироге именинном; водку и херес и портер пил - и дурно сделал: голова заболела, тяжело было. Вечерню служил с сердечным бессилием, претыкался, недоговаривал, пропускал слова».

«+ Благодарю Тя, яко блуд мой очистил и отъял еси, когда плоть возбесновалась при виде фотографической карточки Анниной. Не злобою, так блудом, но тем или другим не перестает искушать сатана. До конца надо бороться. За то дается венец жизни».

«Сегодня согрешил ко Господу: разъярился на нищих детей, неотступно (конечно в нужде) просивших милостыни, и одного нарвал за волосы в сердцах, а другого за уши и ладонью ударил по голове (малого Лешу)».

«4 августа. Понедельник. Благодарю Господа за ванну, которую я взял вчера вечером. Да будет она мне на пользу и во славу Божию. Аминь».