Страсть на предохранителе

— При чем здесь Никодим? Я что, с луны свалился, не знаю, кто такой Малахов?

— А кто такой Сажин?

— Слышал я про такого.

— Никодим — его человек.

— Впервые слышу.

— А Сажин — человек Антонова, которому и Малахов мешает, и Карпухин. Малахова вы пытались убить, Карпухина, видимо, только собирались.

— Карпухина убить собирались? Да мы его домой отвезти должны!

— А связали зачем?

— Чтобы не убежал.

— Дом у них полная чаша, а они бегают от своего счастья! — заявил Балахнин. — Может, у них это, как его, синдром бродяжничества, вот!

— Синдром бродяжничества у вас.

Максим хотел сказать, что именно поэтому отправит их в родной город со связанными руками, но тут вдруг со двора донеслось:

— Сюда! Сюда!

Оказалось, что это Карпухины убегали через окно. Яна заметила их и подняла шум. Максим догнал Ульяну и этим остановил ее мужа.

— Вот и как мне вас таких везти? — сказал Павлов, вздохнул и добавил: — Больных на голову!

Выручила его Яна. Она действительно неплохо водила машину. Максим доверил ей руль своего «Форда», прикормленного трофейным бензином, усадил туда связанных Карпухиных, сам же повез Балахнина и Шалеева на их джипе. Навстречу им выехал Груздев.

На полпути к Пригорьевску их остановил патруль дорожно-постовой службы, а у Яны при себе не было прав. Максим не только смог объяснить ситуацию, но еще и гаишников подключил к своему эскорту.

А там и Груздев подоспел, причем с хорошей новостью. Никодим задержан и доставлен в отдел. Но ситуация шаткая. Ни в чем серьезном Никодимов уличен не был. Насчет Балахнина с Шалеевым все зависело от показаний Карпухиных, а на их лояльность рассчитывать не приходилось. Они могли и простить похищение.

Прокурор не делал запросов, не высылал поручений. Он прибыл в отдел лично и устроил Груздеву самый настоящий разнос. Все из-за Никодимова, который был задержан незаконно, с нарушением процессуальных норм. Еще прокурор потребовал немедленно освободить Балахнина, Шалеева и Карпухиных.

— Вот так-то вот, Максим Александрович, мы с тобой и устроили самый настоящий полицейский шабаш! — проговорил Груздев и совсем невесело усмехнулся.

Прокурор уже уехал, но его противный голос еще вибрировал где-то в уголках кабинета, бесшумно, но вполне ощутимо.

— Это даже круче, чем беспредел. — Максим держал перед собой ладони, изображая чаши весов.

— Растем!

— А Малахов сидит.

— Вот именно поэтому я никого не собираюсь выпускать. Пусть хоть генерального прокурора присылают.

— Почтой России. Никодимов ничего не говорит?

— Знает он Шалеева и Балахнина и что с того?

— Он их направлял в Новоселовскую, знал, где искать Карпухиных.

— Не колется Карпухин. Никакого конфликта с Антоновым, никто его не похищал. Он просто руку порезал.

— Да хрен с ним, с этим Карпухиным! Он свое дело сделал. Через него мы взяли Балахнина и Шалеева.

— Взяли. А вот удержать их нам нечем, — проговорил Груздев. — Карпухин на них не заявляет.

— Ты был в доме у Маслакова? Там ничего? — спросил Максим и уныло глянул на него.

— Ничего и никого. Ни мертвого, ни живого.

— Зачем же они тогда к нему приходили?

— Это ты у меня спрашиваешь?

— У себя. Зачем?…

— Может, искали что-то.

— Патроны, например, — предположил Максим.

— Почему патроны?

— Их кто-то как нарочно на самый вид выложил. А мы их забрали.

— Должны были забрать.

— А если бы не забрали, не клюнули бы на наживку? Может, они хотели узнать, были мы в доме или нет?

— Им совсем не обязательно было рисковать собой, чтобы это узнать. Маслаков у нас главный подозреваемый, значит, они своего добились.

— А если они Маслакова искали? Может, он сбежал от них? — перебирал варианты Максим.

— Тогда они его не закопали, — сказал Груздев. — А должны были.

— Закапывать не обязательно. Можно было и утопить, как Мухина.

Максим помнил, как они спасали майора Мухина, занимавшегося экономической безопасностью и противодействием коррупции. Бандиты поставили его в тазик, залили ноги бетоном, а потом сбросили с обрыва в реку, Максим тогда ласточкой сиганул за ним, нашел на дне и кое-как вытащил вместе с тазиком.

Балахнин с Шалеевым ныряли в реку. А вдруг за Маслаковым? Спасать его уже было поздно, да и ни к чему. А вот проверить, на месте ли тело, почему нет?

— Они его утопили, — сказал Максим и решительно поднялся со своего места.

— А как же он тогда сбежал?

— Значит, не сбежал. Я еще вчера думал, что Балахнин с Шалеевым в реке забыли, зачем ныряли? Если труп на месте, значит, нормально все. Теперь можно переключиться на Карпухина. Так они и поступили.

— Погодка сегодня что надо, — произнес Груздев. — Почему бы не искупаться?

Максим глянул за окно и усмехнулся. Не такая уж и хорошая сегодня погода. Ветер нагонял тучи, дело шло к дождю. Но Груздев прав, для удачи любая погода — отличная.

Небо действительно заволокло тучами, но дождь собирался долго. Дождь хлынул в тот момент, когда на берег был вытащен труп Маслакова. Груздев подключил к делу всех, кого только смог, но тело они вылавливали часа два, никак не меньше. У них уже не было надежды на успех, когда Поморцев нащупал на дне покойника.

Труп был сфотографирован, снимок приложен к протоколу осмотра трупа.