Страсть и надежда

— Усики сотри. От коктейля, — Света рассмеялась.

Она еще в детстве заметила, что у мальчишек всегда остаются усы от коктейлей и густых соков. И они никогда их не вытирают, если не напомнить…

Антон пришел на встречу. Но был сегодня совсем чужим. Света не могла поверить, что это тот самый человек, который еще совсем недавно был таким родным и близким. Разговора не получилось — Антон в ответ на ее вопросы выдавал односложные отговорки.

Света выбежала из кафе, сказав напоследок: "Да, Максим был прав. Ты все это делал для себя. А ты действительно, ты… ну сам понимаешь, кто…"

Ей, конечно же, хотелось сказать погрубее. Но Света удержалась, все же детское кафе.

Глава 13

Ситуация вышла из-под контроля. Форс не на шутку разнервничался. Надо же, только пару дней не был в городе, а тут уже все набекрень. И главное — неизвестно, кто, что, где? И дела такие, что никто не горит желанием откровенничать. Вон — даже из Баро слова не вытянешь. Поэтому звонок Антона так обрадовал адвоката.

Антон на встречу приехал самодовольный, напыщенный, как индюк. А потом вдруг сник, сдулся:

— Ничего у меня со Светкой не получается. Ничего…

Форс знал, что Антоша зачастил к его дочке. Как не приедешь домой, он сидит, чаи распивает. Такая дружба ему нравилась и казалась весьма перспективной. Если уж породниться, то почему же не с Астаховым (при таком раскладе, может быть, и не придется валить всю Астаховскую империю).

— Что за пессимизм? — бодро ответил Форс.

— Это не пессимизм, это констатация факта.

— Какого такого факта?

— Она меня видеть не хочет.

— Ну… Милые бранятся — только тешатся. Сегодня не хочет, а завтра сама позовет.

— Плохо вы знаете свою дочь.

— Да нет, — улыбнулся Форс. — Неплохо. Совсем неплохо…

— Если вы так в этом уверены, то не могли бы вы мне помочь?

Ну вот рыбка наживку проглотила. Теперь Антоша выложит ему все, что знает. Так и получилось.

Антон рассказывал ярко, с художественными деталями. Выглядел он во всем этом рассказе на редкость благородно. Особенно в общении с Кармелитой. По словам Антона, оставшись с ней наедине, он сказал: "Да как же ты могла решиться на такое? Как могла оставить любящего отца?" И тут же отвез к Зарецкому.

Форс слушал молча. И лишь когда Антон рассказал о светиной роли во всем этом деле, не сдержался:

— Идиотка!

— Да уж, извините, машину ее я чуть подпортил, шину проколол. Но можете не переживать, колесо они с Максимом в ту же ночь заменили.

— Да причем здесь колесо, причем машина?! Ведь если бы у них это получилось, цыгане бы стали искать соучастников. А все знают, что Кармелита и моя дочь — лучшие подруги. И они сразу бы вышли на эту чертову машину…

— Это точно.

— Вот, что я тебе скажу, Антон: Светка по гроб жизни должна быть тебе благодарна. Ты ее от смерти спас. И я как ее отец тоже тебе бесконечно благодарен. Такое всю жизнь помнить буду. За Светку я твой должник.

— Да ладно вам, Леонид Вячеславович, — скромно ответил Антон. — Тоже, скажете… Сейчас у меня крылья вырастут, как у ангела.

— Ангел — не ангел, но герой — это точно. Просто некоторые этого не понимают. А если не понимают, то объяснять надо. Ты, вот что. Зайди-ка к ней, к Свете, сегодня вечерком… Там и поговорите по душам.

— Ага, по душам… Я только на порог, а она — по лбу.

— Не волнуйся. Я ее подготовлю.

— Интересно, что ж такое вы ей хотите сказать?

— Поверь, я знаю, как разговаривать со своей дочерью.

* * *

— Ну, здравствуй, Палыч! — Максим ввалился в котельную с большой сумкой и портретом Кармелиты.

— Привет! — сказал старик, откладывая в сторону очередную книжечку со своей полочки.

— Чего там читаешь? Поделись мудростью…

— Да чего тут делиться, — разочарованно крякнул Палыч и поставил книжку обратно, на полку. — Пускай пылится тут дальше. Это маркиз де Сад. Гадость одна и никакой мудрости! Лучше скажи, куда собрался? В новый побег, что ли?

— Не знаю еще… — Максим поставил сумку на пол, сам сел на ближайшую табуретку. — Теперь, Палыч, все зависит только от тебя.

— От меня?.. — Палыч хотел по привычке привести какую-нибудь жизненную мудрость; однако, припомнив все свежепрочитанное, пришел к выводу, что произносить это вслух нет никакой возможности. — Так почему ж от меня зависит?

— Работы у меня теперь нет, денег — в обрез, за жилье платить нечем.

Приютишь, пока я надумаю, что дальше делать?

— Еще спрашиваешь, живи, сколько угодно. Как говорится, на новом месте приснись жених невесте! Ну то есть наоборот: невеста — жениху.

— Не трави душу, Палыч! Кармелита выходит замуж. Сегодня сватовство.

Палыч присвистнул.

— М-да, как говорил в таких случаях маркиз де Сад… Но, впрочем, сие неважно. Та-а-ак… А ты чего?

— Я ничего…

— Что ничего?

— Ничего не могу сделать.

— Максимка, чтоб ты сидел сложа руки? Не верю.

— Я действительно не знаю, как помешать этой свадьбе. Не знаю!

Максим нервно барабанил пальцами по столу.

— Но ведь я же обязан что-то сделать. Обязан… Палыч нахмурился и пожал плечами.

— …И я сделаю! — закончил фразу Максим.

— Во! — довольно воскликнул Палыч. — Узнаю Максимку! И вообще… слушай, парень, может, ты ошибаешься насчет сватовства?