Страсть

Приняв на грудь солидную порцию шнапса, Аксенов принялся подначивать не менее осоловевшего Козакова: «Как же это так, Миша? Ты – знаменитый актер, а все лавры достались одному Евтушенко: его и швейцар на входе узнал, да и дамочка, которую подцепили в ЦДЛ, готова отдаться чуть ли не прилюдно именно ему…» Михаилу эти речи явно не понравились. Будучи человеком, уже испорченным славой, он дал отпор Аксенову, заявив: «Если захочу, через пять минут эту девку уведу из ресторана я». Аксенов предложил пари: если Козаков выполнит обещанное – платить за него будет он, Аксенов. Ударили по рукам. И что же? Козаков подсел к девице, перебросился с ней парой фраз, и она тут же разомлела. Ее поведение стало еще легче обычного, она мгновенно влюбилась в Михаила и без труда позволила ему увести себя из ресторана. По словам Козакова, до близости дело так и не дошло по причине его брезгливости (от девицы за версту несло вендиспансером). Поэтому он просто довез ее на такси до дома, а сам уехал на Аэропортовскую – к жене и детям. Евтушенко же после этого долго на него сердился: как же – увел из-под носа даму при заморском госте.

В ноябре 1962 года у Козакова родился второй ребенок – сын Кирилл. Однако уже ничто не могло удержать Козакова от ухода из семьи. В его жизни появилась новая любовь – грузинка с красивым именем Медея. Козаков познакомился с ней летом 62-го во время гастролей «Современника» в Тбилиси. Знакомство произошло в доме тетки Медеи, Майи Кавтарадзе, которая давно дружила с нашим героем. Говорят, Михаил влюбился в Медею буквально с первого взгляда и тут же стал активно за ней ухаживать. По его собственным словам, он влюбился в Медею так же, как когда-то Грибоедов влюбился в красавицу Нину Чавчавадзе… Плодом их последующего романа стало рождение дочери Мананы.

Между тем какое-то время влюбленным пришлось жить вдали друг от друга: Медея оставалась в Тбилиси, а Козаков жил в Москве, в своей холостяцкой квартире на Миусской, где не было даже телефона. Последнее обстоятельство очень его тяготило, однако выпросить у местных властей телефон для себя Козаков долгое время не мог – стеснялся. Когда наконец решился, ему, несмотря на всю его популярность, отказали. Далее послушаем его собственный рассказ:

«Друзья мне подсказывали: «Чудной ты человек! Кто так делает? Пойди к начальнику телефонного узла. Пригласи его в гости. Выпей с ним. Потом заведи разговор о телефоне. Не отвертится!» Я навел справки. Узнал, что начальник телефонного узла любит цыганское пение. А в телефоне тогда очень нуждались и мои приятельницы по «Современнику» – Таня Лаврова и Наташа Карташова. Позвал я и их в гости. Они предложили: «Мы сами все приготовим, а ты, главное, выпивку обеспечь». Пригласил я к себе еще и цыган, собрались, устроили вечеринку с угощением. И вдруг, в самом начале застолья, слышу, как Таня и Наташа уже выпрашивают телефоны у моего начальника АТС. Я тут так застеснялся – передать не могу. И неожиданно для себя самого буркнул: «А мне телефон не нужен. Я вас всех не для того сюда позвал…» Тут начальник вдруг усмехнулся и сказал спокойно: «Ну, так у вас его и не будет!» Вот так и остался я без телефона. А моим приятельницам поставили…»

Позднее Медея все же переехала жить к мужу, но ее терпения хватило лишь на полтора года: собрав свои нехитрые пожитки, она вместе с дочкой вернулась на родину. Их отношения продолжались всего три года. В течение нескольких лет после этого Козаков опять пребывал в свободном поиске. Женским вниманием никогда обделен не был, более того, мог иметь одновременно по две любовницы. Вот его собственный рассказ:

«Был в моей жизни период (между браками), когда ходили ко мне аж две девушки: одна совсем молодая, другая – чуть постарше. Я был очень счастлив с обеими. Мне нравилось, что и молодые мной интересуются (а с другой стороны, куда им деваться, бедным, когда кругом одни «голубые»?!). Одна из моих девушек жила в другом городе, поэтому приезжала ко мне лишь раз в полтора-два месяца. Но другой я честно признался: «Милая, ты у меня не одна». Если бы вы знали, какое облегчение мы все почувствовали! Ни одна из них от меня не ушла…»

Году в 70-м актеру очень приглянулась актриса Театра на Таганке Татьяна Иваненко, однако кто-то из коллег предупредил его, что она – «женщина Высоцкого» (чуть позже Иваненко родит Высоцкому дочь). Козаков тут же отстал.

А спустя примерно год он женился в третий раз. И вновь на женщине с очень редким именем Регина (она была полуеврейкой-полутатаркой). И хотя детей этот брак не дал, однако прожили они вместе более семнадцати лет. (Стоит отметить, что со всеми своими прежними женами Козаков поддерживал добрые отношения, а детям регулярно платил алименты. В те годы он зарабатывал в месяц порядка 700 рублей, что было достаточно приличной суммой.)