Страсть

– О, не льсти себе. Это все равно бы случилось. Если бы ты не загорелась, пушка на сцене все равно бы дала сбой и уничтожила это место.

– Это настолько больше, чем просто я и Дэниел. Все эти люди…

– Слушай, мать Тереза, никто не умер той ночью… кроме тебя. Никто даже не пострадал. Помнишь того пьяницу, ухмылявшегося тебе с третьего ряда? У него штаны загорелись. Вот и все. Лучше?

– Не совсем. Вообще нет.

– Как насчет этого: ты здесь не для того, чтобы растить свою гору вины. Или изменить прошлое. Есть сценарий, и у тебя есть входы и выходы.

– Я не была готова к выходу.

– Почему нет? «Генрих VIII» ужасен в любом случае.

– Я хотела дать Дэниелу надежду. Я хотела, чтобы он знал, что я всегда буду выбирать его, всегда буду любить его. Но Люсинда умерла прежде, чем я уверилась, что он понял. – Она закрыла глаза. – Его половина проклятия настолько хуже моей.

– Это хорошо, Люс!

– Что ты имеешь в виду? Это ужасно!

– Я хочу сказать, что этот маленький шедевр – это твое «ах, агония Дэниела бесконечно ужасней моей!» – вот что ты узнала здесь. Чем больше ты поймешь, тем ближе подберешься к истоку проклятия, и тогда в итоге найдешь выход из него. Правильно?

– Я… я не знаю.

– Я знаю. Теперь пошли, тебе еще предстоит сыграть более масштабные роли.

Часть проклятия Дэниела была хуже, теперь Люс это очень ясно понимала. Но что это значило? Она не чувствовала, что приблизилась к тому, чтобы снять проклятие. Ответ ускользал от нее. Но она знала, что в одном Билл прав: она больше ничего не могла поделать в той жизни. Она лишь могла продолжать возвращаться в прошлое.

Глава 14 Крутой склон

Центральная Гренландия.

Зима 1100 г.

Небо было черным, когда Дэниел ступил на землю. Портал за ним развевался на ветру, словно порванная занавеска, хлопая и разрываясь, прежде чем упасть обрывками на голубой при ночном освещении снег.

По его телу пробежал холодок. На первый взгляд казалось, что здесь вообще ничего нет. Ничего, кроме бесконечно тянущихся арктических ночей с короткими проблесками дня.

Теперь он вспомнил. Эти фьорды были тем самым местом, где встречались падшие ангелы, – вокруг только черный сумрак и жестокий мороз. В двух днях пути отсюда поселение смертных Братталид, но здесь он ее не найдет. Эта страна никогда не была частью прошлого Люсинды, так что в ее вестниках нет ничего, что могло бы привести ее сюда.

Только Дэниел. И другие.

Он поежился и пошел через покрытый снегом фьорд к теплому свечению на горизонте. Семеро собралось вокруг ярко-оранжевого костра. Издалека круг из крыльев казался гигантским ореолом на снегу. Дэниелу не нужно было считать их светящиеся контуры, чтобы понять, что они там были все.

Никто из них не заметил, что он направляется к их собранию. Каждый из них всегда держал в руке по одной звездной стреле – на всякий случай, – но сама возможность прибытия незваного гостя на их совет была так маловероятна, что они не чувствовали настоящей угрозы. Кроме того, они были слишком заняты, переругиваясь друг с другом, чтобы заметить, что за замерзшим камнем прячется подслушивающий их анахронизм.

– Это была пустая трата времени, – Дэниел смог различить голос Гэбби. – Мы ничего так не добьемся.

Терпения Гэбби никогда надолго не хватало. В начале войны ее бунт продлился долю секунды по сравнению с мятежом Дэниела. С тех самых пор ее приверженность своим интересам только укрепилась. Она снова оказалась на хорошем счету у Небес, а метания Дэниела противоречили всему, во что она верила. Пока она шагала по периметру костра, кончики ее огромных крыльев из белых перьев тащились за ней по снегу.

– Это ты созвала нас на встречу, – напомнил ей низкий голос. – А теперь хочешь перенести ее? – Роланд сидел на коротком черном бревне едва ли не в метре от камня, за которым спрятался Дэниел. Волосы Роланда были длинными и растрепанными. Его темный профиль и золотисто-черные крылья с мраморными разводами сверкали, как угольки в гаснущем костре.

Именно так Дэниел все это и помнил.

– Я созвала собрание ради них. – Гэбби перестала ходить взад-вперед и показала крылом в сторону двух ангелов, сидящих рядом у костра напротив Роланда.

Хрупкие переливчатые крылья Аррианы на мгновение замерли, высоко поднявшись над ее плечами. Они, казалось, фосфоресцировали в бесцветной ночи, но все остальное в Арриане, от коротких черных волос до бледных сжатых губ, казалось душераздирающе унылым и неподвижным.

Ангел возле Аррианы был тоже молчаливее, чем обычно. Аннабель пустым взглядом смотрела в темноту ночи. Ее крылья были темно-серебристыми, почти цвета олова. Они были широкими и мускулистыми, растягиваясь вокруг нее и Аррианы широкой защитной аркой. Дэниел очень давно не видел ее.

Гэбби остановилась позади Аррианы и Аннабель, повернувшись лицом туда, где сидели Роланд, Молли и Кэм, делящие жесткое меховое одеяло, наброшенное на их крылья. В отличие от ангелов, сидящих по другую сторону от костра, демоны дрожали.