Страсть

Единственным, кто еще был в артистической уборной, мужчина, шептавшийся с Люсиндой. Люс поняла тогда, что это Уильям Шекспир. Уильям Шекспир. Она знала его. Они втроем – Люсинда, Дэниел и Шекспир – были друзьями. Однажды летним днем Дэниел привез Люсинду посетить Шекспира в его доме в Стратфорде. Ближе к закату они сидели в библиотеке, и пока Дэниел работал над зарисовками у окна, Уилл задавал ей вопрос за вопросом о том, как они впервые встретились с Дэниелом, что она испытывала к нему, думала ли она, что однажды может влюбиться. И все это время лихорадочно что-то записывал.

Не считая Дэниела, Шекспир был единственным, кто знал тайну Люсинды – ее пол, – знал и о любви, которую актеры испытывали друг к другу в жизни. В обмен на его молчание Люсинда хранила тайну о том, что Шекспир присутствовал в «Глобусе» этим вечером. Все остальные в труппе считали, что он уехал в Стратфорд, передав бразды правления мастеру Флетчеру. Вместо этого Уилл появился здесь инкогнито, чтобы присутствовать на премьере пьесы.

Когда Люсинды вернулась к Шекспиру, он пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты изменилась.

– Я? Нет, я все та же… – Она чувствовала мягкую парчу, накинутую на плечи. – Да, я нашла накидку.

– Накидку, да? – Он улыбнулся ей, подмигнул. – Она идет тебе.

Потом Шекспир положил руку ей на плечо, как он делал всегда, когда давал наставления как режиссер.

– Послушай: все здесь уже знают твою историю. Они увидят тебя в этой сцене, и ты особо ничего не скажешь и не сделаешь. Но Анна Болейн – восходящая звезда при дворе. Твоя судьба повлияет на жизнь каждого из них, – он сглотнул. – И еще: не забудь сделать ударение в конце своей строчки. Ты должна быть слева у края сцены к началу танца.

Люс почувствовала, как строки из пьесы пробегают в ее голове. Слова вспомнятся, когда понадобятся ей, когда она выйдет на сцену перед всеми этими людьми. Она была готова.

Зрители снова заревели и захлопали. Группа актеров ушла со сцены и засуетилась вокруг нее, заполняя пространство. Шекспир уже ускользнул. Она видела Дэниела на другой стороне сцены. Он возвышался над другими актерами, выглядел по-королевски и был невыносимо прекрасен.

Ей дали сигнал, что сейчас ее выход.

Это было начало сцены вечеринки в поместье лорда Уолси, где король – Дэниел – будет участвовать в затейливом маскараде, во время которого в первый раз возьмет за руку Анну Болейн. Они должны были танцевать и по уши влюбиться друг в друга. Это должно было быть самым началом романа, который все изменил.

Началом.

Но для Дэниела это началом вовсе не было.

Для Люсинды, однако, впрочем, как и для ее персонажа, это была любовь с первого взгляда. Впервые увидеть Дэниела – словно впервые ощутить что-то настоящее, как и случилось с Люс в «Мече и Кресте». Весь ее мир внезапно обрел значение, которого раньше у него не было.

Люс не могла поверить, глядя, сколько людей столпилось в «Глобусе». Они практически стояли на головах у актеров и были прижаты так близко к сцене, что по крайней мере двадцать зрителей положили локти на сцену. Она ощущала их запах. Слышала их дыхание.

И все же каким-то образом Люс ощущала спокойствие, даже подъем энергии – словно вместо того, чтобы паниковать из-за всего этого внимания, Люсинда возвращалась к жизни.

Это была сцена праздника. Люс окружали фрейлины Анны Болейн, и она чуть не рассмеялась, увидев, насколько комично выглядели ее «дамы». Их подростковые кадыки были явно видны при ярком свете фонарей на сцене. Темнели потные круги подмышками их платьев с подкладками. Через сцену Дэниел и его «двор» невозмутимо наблюдали за ней, и на его лице ясно читалась любовь. Ей было легко играть свою роль, часто бросая восхищенный взгляд на Дэниела, чтобы зажечь интерес его и зрителей. Она даже позволила себе импровизацию, убрав волосы с длинной бледной шеи, словно предвосхищая то, что, как все знали, ожидало настоящую Анну Болейн.

Двое актеров подошли ближе, встали по сторонам от Люс. В пьесе они были знатью – лордом Сэндсом и лордом Уолси.

– Леди, вы несчастливы. Джентльмены, чья это вина? – прогремел голос лорда Уолси. Он был хозяином вечеринки – и злодеем, и актер, играющий эту роль, невероятным образом заполнял собой сцену.

Потом он повернулся, скользнул взглядом вокруг себя и остановил его на Люс. Она замерла.

Лорда Уолси играл Кэм.

Люс не могла закричать, начать ругаться или сбежать. Она была теперь профессиональным «актером», поэтому осталась собранной и повернулась к спутнику Уолси лорду Сэндсу.

– Сначала их щеки должны покраснеть от красного вина, мой лорд, – сказал он.

Когда настала очередь Люсинды произнести свою реплику, она затряслась и украдкой взглянула на Дэниела. Его лиловые глаза утихомирили ее бурные эмоции. Он верил в нее.

– Вы веселый игрок, мой лорд Сэндс, – громко произнесла Люс идеально выверенным дразнящим тоном.