Страшна, как смерть

Скалы были преградой, Симплегадами их называли. Блуждали они в Чёрном море, разбивая любые суда. Предсказано было, что навек остановятся скалы, если сумеет пройти мимо них чей-то корабль. Был на «Арго» Евфим, взял он голубя в руку и с ним прошёл на нос корабля, ввысь голубя бросил, тот полетел – столкнулись страшные скалы; волны огромные, точно тучи, вскипели, перья хвоста оторвали камни у птицы, но голубя смерть миновала. То знак был счастливый! Скалы раздвинулись снова, налегли герои на вёсла, сердце исполнилось страхом, и смерть неизбежной казалась, скалы сдвигались, гудя, а ладья цепенела… Тут Афина, левой рукой от скал отстранившись, правою мощно толкнула корабль вперёд (движение правой рукой), и промчался «Арго», только верхушку кормы меж камнями оставив. Тут утёсы вплотную сошлись и застыли.

Студентка 3-я (открывает глаза): А я у Гомера читала, что Гера любила Ясона, корабль «Арго» провожала, поэтому миновал все опасности он.

Медея: Как его не любить! Не удивлюсь я тому, что его все богини любили! Гера с Афиной желали удачи походу героев, чтобы, руно золотое забрав у Ээта, аргонавты со славой уплыли обратно в Элладу.

Студентка закрывает глаза.

Руно же змей сторожил, вокруг него извиваясь. Змей неусыпный, бессмертный, рождённый Геей-Землёю. Царь же Ээт, отец мой, могуч был и дерзок, сердцем всегда непреклонен, речью его не сумел бы никто обольстить медоточивой. Тогда для спасенья героев обратились богини к Киприде: если сын Эрот ей послушен, пусть стрелой своей ранит дочь Ээта Медею: лишь её советы помогут руно в землю Эллады вернуть.

Афродита в то время сидела в кресле искусном и по плечам распускала волос роскошные пряди, чтобы сплести их в золото локонов длинных. Гера сказала Киприде о том, что тревожатся вместе с Афиной они за судьбу аргонавтов, и прежде всего за Ясона, чтобы тот смог вернуться героем, а Пелий был бы наказан. Спросила Киприда богинь, чем же помочь она может, и, узнав о решенье, к сыну пошла и попросила подстрелить дочь Ээта из лука, любовь внушить ей к герою Ясону.

Вздыхает.

Шла я домой от сестры, увидала толпу незнакомцев, вскричала. Двор многолюдный наполнился шумом. Вдруг что-то странное я ощутила, прочь улетели разумные мысли, сердце любовью зажглось, я видела только Ясона, душа томилася сладостной болью. Щёки мои то бледнели, то так разгорались, будто отсветы пламени, что бушевало под сердцем. Это любовь запылала мне на погибель.

Студентка взволнованно дышит, переживая отголоски чувств Медеи.

Отец мой разгневался, не захотел отдавать руно золотое, даже сначала решил героев убить, но потом предложил пройти испытанье – двух быков медноногих запрячь, изо рта выдыхающих пламя, засеять ниву Ареса зубами ужасного змея, а после уж жатву закончить.

Студентка ахает.

Все аргонавты-герои были сильны и прекрасны, но Ясон среди них выдавался благородством и обликом дивным. Скрыв глаза под светлым платком, я долго вослед им глядела, своё сердце болью сжигая, ведь погиб бы Ясон в испытанье. В покои свои удалившись, без конца вспоминала его благозвучные речи, осанку, движенья, как восседал он, как вышел и как удалился. Другого такого нельзя найти во всём свете! И он будет погублен быками!

Студентка 3-я: Нет!

Медея: Заплакала я от заботы мучительной этой, от жалости странной и скорби, себя понять не могла я. Он же чужой мне, ну пусть пропадёт – нет, не в силах смотреть я, ах, если бы мог невредимым остаться! Пусть он вернётся домой, избегнув мучительной смерти!

Студентка 3-я (как бы став Медеей): Научена я от богини Гекаты умению зелья творить, знать, что земля и струистые воды рождают, повелевать и огнём, и воздушной стихией. В храм Гекаты пошла за зельем волшебным для медных быков, чтобы их усмирил чужеземец, хоть и страшно было волю отца преступить.

Медея: Ночь на землю сошла, всё смолкло, даже собак не было слышно, лишь меня одной сладостный сон не касался – так я боялась, что может Ясон пасть смертью постыдной на Аресовом поле. Слёзы бежали ручьём, боль огнём проникала по телу, сердце в груди трепетало и билось прыжками. В сердце живое любовь нестерпимые муки вонзает.

Студентка-Медея: Как я смогу приготовить ему зелье тайком от родных? Как я несчастна! Если Ясон уплывёт, душа разорвётся от горя. Если погибнет, разве будет мне легче? Он станет моею бедою. Пусть! Пусть стыд пропадает! Пусть пропадёт радость жизни! Я помогу, а уж он сам пусть решит мою участь.

Медея: Станет Колхида вся говорить, что я посрамила дом, и отца, и родных, всех предала ради чужого. Горе мне, горе! Лучше бы мне умереть прямо сейчас! Даже хотела смертное зелье принять… (помолчав) Но молодые любят не смерть, а радость и жизнь. Решила утра я дождаться, чтобы самой Ясону отдать нужные зелья.