Страшилки

Единственным ярким пятном на фоне общей городской серости выделялся торчащий рядом с площадью баннер партии святых и непорочных, из коей безгрешной организации происходил и ныне действующий мэр Задинска Иван Иванович Шишкин. С раннего утра и до поздней ночи боролся Иван Иванович за процветание родного Задинска. Был он патриотом до мозга костей, о чем наглядно свидетельствовал его кабинет, где над троном градоправителя висели в ряд лики высокого, нежно любимого Иваном Ивановичем, начальства. Уборщице велено было каждый день тщательно стирать пыль с лучезарных ликов. Порой, что с ним случалось часто, задумывался Иван Иванович о судьбах Родины, поворачивал кресло и сидел в нем долго, с нежностью и трепетом взирая на смотрящие на него со стены физиономии. И стоило усладить очи свои видом сих прекрасных лиц, как возбуждалась в мэре тяга к великим свершениям и неуемная жажда подвигов. И в ушах его начинал звучать голос, изрекающий могучие призывы к прорывам, рывкам и неизбежному вставанию с колен.

Все бы было хорошо у Ивана Ивановича. Пост свой он занимал уже четырнадцатый год, на все значимые казенные должности давно назначил родственников и друзей. Со всех, выжимаемых из городка, денег имел свою скромную долю. И так был ему жить да жить, править Задинском до скончания лет, и не ведать горя, но не дремлют силы темные. Только и ждут они, проклятые, как бы ополчиться на слугу народного, патриота чистосердечного, да отравить ему сладкое существование.

Вот и в дом Ивана Ивановича постучалась беда. Объявился в городке один смутьян, возмутитель спокойствия и ниспровергатель устоев, и ну баламутить умы.

Иван Иванович поначалу на сие безобразие внимания не обращал, поскольку был в тот момент занят переводом городской бани из муниципального владения в личную собственность. А когда опомнился, так аж за сердце схватился. Пока он, значит, о благе народном пекся, смутьян этот заезжий успел половину города на уши поставить. И ничего лучшего злодей не придумал, как всех своих одурманенных последователей вывести на преступное сборище прямо под окнами городской администрации.

Как увидел Иван Иванович всю эту темную силу под стенами своей твердыни, у него аж сердце зашлось. А они бы ладно просто собрались. Нет, куда там! Пришли, и как давай требовать всякого. И его, его, Ивана Ивановича Шишкина, святостью своей подобного любому из апостолов, принялись величать вором и мошенником.

Иван Иванович за голову схватился. Как же так? Как он прозевал весь этот ужас? Опомнился, стал выяснять, что к чему, у него аж волосы на голове зашевелились. Пока он за счастье народное боролся, заезжий смутьян распустил о нем по всему городку отвратительные слухи. И хуже того, многие тем слухам слепо верили. А там такого насочиняли, что Иван Иванович, весь это компот послушав, едва себя коньяком отпоил.

Обвиняли в том, что присвоил себе городскую баню. Что обещал отремонтировать центральную улицу, а вместо этого украл все выделенные деньги. Что двух своих любовниц назначил на должности в администрацию, и каждый месяц выписывал им миллионные премии.

И многое, многое другое.

Иван Иванович понял, что город стоит на грани катастрофы. Всю эту дрянь, весь этот возмутительный компот, смутьяны не только ведь пересказывали друг другу, они его без всякого стеснения вываливали прямо в интернет, на всеобщее обозрение. Вот это уже было просто опасно. Ибо за что любил Иван Иванович свой городок, так это за то, что никому до него вовне никогда не было дела. Задинск существовал в некой собственной реальности, являясь, так сказать, отдельной цивилизацией. Не приезжали сюда ни высокие гости, ни представители крупных СМИ. Тихо и незаметно жил городок, а ведь деньги, как известно, любят тишину. Поэтому чем тише жилось, тем больше денег скапливалось в кубышке Ивана Ивановича. Он уже даже начал строить довольно дерзкие планы по приобретению кое-какой недвижимости в одной из стран враждебного блока НАТО, потому как дома-то оно хорошо, а там все-таки надежнее. Да и разве не должно ему, мелкой сошке, равняться во всем на вышестоящих коллег?

И тут вдруг такая напасть.

Чуял, чуял Иван Иванович, чем может кончиться для него вся эта экстремистская деятельность отдельных несознательных граждан. Не того боялся он, что хулят его на каждом углу, величая вором и свиньей ненасытной. А того, что все это привлечет к его городку внимание большого мира. Как уставится он, большой-то мир, на него, Ивана Ивановича, своим всевидящим оком, так сразу же все наружу и выплывет. Понаедут сюда всякие, начнут копать, начнут фильмы о нем снимать. Разве что хватать да сажать их всех. Да ведь их же, иностранных агентов этих, только тронь, еще сильнее шум поднимется. А Иван Иванович ну совсем ни капельки не хотел шума. Что угодно, только не это. Ведь деньги любят тишину. А курочка, как известно, по зернышку клюет. Иван Иванович и был такой курочкой, которая тихо и по зернышку успела наклевать себе на хороший срок.