Странствующий Цирк Вампиров

– Что-то дохлое, – сказала Слим.

– Задница Дуайта, – пояснил Расти.

– Не-а, – возразила Слим. Ей тогда было тринадцать, и она называла себя Фиби. – Это трупы.

– Задница…

– Готова поспорить, что они так и не откопали их всех, – продолжала она. – Ну, понимаешь, жмуриков. Трупы. Здесь всегда так воняет.

– А вот и нет, – возразил Расти. Он готов был спорить даже с булыжником.

– Вот и да, – передразнила его Фиби. – Я чувствую этот запах каждый раз, когда мы сюда приходим. И иногда он становится сильнее, когда особенно жарко.

– Чушь, – буркнул Расти.

– Думаю, она права, – возразил я.

– Ну конечно, она же всегда права.

– Ну, чаще всего.

– Всегда и во всем, – возвестила Фиби с ухмылкой.

– Где ты собираешься стрелять? – спросил я.

– Здесь сойдет.

Я тащил мишень от самого дома. Мы сделали ее этим утром в моем гараже: набитая плотно сложенными газетами картонная коробка и приклеенная с одной стороны фотография Адольфа Эйхмана[37] из журнала «Лайф».

Я поставил коробку на земляной холм так, чтобы фотография была обращена к нам, и слегка наклонил. Фиби отмерила пятьдесят футов. Мы с Расти встали позади нее.

Первая стрела проткнула один глаз Эйхмана и опрокинула коробку.

Именно тогда я понял, что она выиграет состязание.

Я поправил коробку и вернулся на место.

Вторая стрела попала в другой глаз Эйхмана. Теперь он выглядел так, будто его большие очки в темной оправе были украшены перьями.

Хотя от последнего удара коробка качалась, Фиби умудрилась попасть третьей стрелой в нос фотографии.

А потом кто-то нас окликнул:

– Так-так, это же Робин Гуд и его веселые ушлепки!

Даже не оглядываясь, мы узнали голос.

Скотти Дуглас.

Обернувшись, мы обнаружили, что он не один. За Скотти шли два его дружка, Тим Хэнкок и Энди Малоун по прозвищу Шлепок.

Шлепок получил прозвище потому, что любил так издеваться над детьми вроде нас. Но он был ничуть не лучше, чем Скотти и Тим.

Посмеиваясь и ухмыляясь, они вразвалку приближались к нам, засунув большие пальцы рук за ремни, как бандиты к месту перестрелки.

К счастью, ни у кого не было огнестрельного оружия.

У Слим был лук.

У нас с Расти в карманах были ножи. Как и у Скотти и его прихвостней. Только их ножи наверняка были побольше. И с выкидными лезвиями.

С лохматыми сальными волосами, бачками до подбородка, в черных кожаных куртках поверх белых футболок, синих джинсах с широкими кожаными ремнями и мотоциклетных сапогах с пряжками по бокам – каждый в этой троице напоминал Марлона Брандо из «Дикаря»[38], немного недопеченного, но все равно пугающего.

Скотти и Тим были старше нас на пару лет, а Шлепок – по меньшей мере на год старше них. И крупнее. Несмотря на вызывающий наряд, он был похож на восьмилетнего малыша, правда, только очень волосатого и надутого воздухом до такой степени, что он едва не лопался. Его выпиравший между нижним краем футболки и ремнем низко сидящих джинсов живот был неприятного белого цвета и весь покрыт темными волосами, которые росли гуще ближе к пряжке.

Шлепок учился в том же классе, что и его приятели, так как раз или два оставался на второй год. Он не обладал блестящим умом. Как и его товарищи, если говорить честно.

Скотти поднял руки:

– Не стреляйте, – сказал он Фиби.

Она опустила лук, но оставила стрелу на тетиве.

– Мы первые сюда пришли, – заметила она.

– И че? – спросил Скотти.

– Так что, может, вам стоит пойти куда-нибудь еще.

– А может, мы не хотим никуда идти.

– Может, нам и здесь нравится, – добавил Тим.

Скалясь как придурок, Шлепок поглядел на своих приятелей и выдал:

– Вообще, она не сказала волшебного слова.

Они засмеялись. Шлепок был такой остряк.

– Пожалуйста, – добавила Фиби, хотя и понимала, что на трех этих бестолочей «волшебное слово» не подействует. Мы знали, что они не уберутся просто так, пока не «развлекутся» с нами по-своему.

Скотти, Тим и Шлепок остановились в четырех или пяти шагах от нас, улыбаясь так, будто мы им принадлежали.

Подначиваемый дружками, Скотти спросил:

– Что «пожалуйста»?

– Пожалуйста, уходите и оставьте нас в покое, – ответила Фиби. Возможно, она была напугана до смерти, но ее голос оставался спокойным.

– А что вы нам дадите за то, чтобы мы ушли? – спросил Скотти.

– Что вы хотите? – спросила Фиби.

Закусив губу, Скотти потер подбородок большим и указательным пальцами и нахмурился, как будто глубоко задумавшись:

– Ну-у-у, – протянул он, – дайте поду-у-у-умать…

– Лучше бы вам оставить нас в покое, – в голосе Расти слышались слезы. – Папа Дуайта работает в полиции.

Как будто они этого не знали.

– Как будто нам не насрать, – ухмыльнулся Скотти. Смерив меня взглядом, он спросил: – Ты что, побежишь жаловаться?

– Нет, – ответил я.

– Так я и думал.

Расти поглядел на наручные часы и притворился удивленным.

– Ой, мне пора домой.

– К твоей мамочке? – спросил Шлепок. Он с надеждой поглядел на приятелей и явно был разочарован, когда они не рассмеялись и даже не улыбнулись его остроумию.

– Иди домой, если хочешь, – предложил Скотти.

– Правда? Ты вправду разрешаешь?

– Конечно. Валяй.