Странствия Франца Штернбальда

— Того-то я бы и хотел добиться, если б не поленился написать, — ответил Рудольф. — Однако уже стемнело. Знаешь ли ты великую поэму Данте?

— Нет, — ответил Франц.

— Такой же аллегорический прием можно было бы использовать для описания всей природы — такое же вдохновенное, пророческое откровение ^26*. Я не раз рассказывал тебе о необычных жанрах испанской поэзии, как ты думаешь, ты сумеешь спеть со мной такой дуэт, какой я тебе описывал?

— Попробуем, — ответил Франц, — но только ты задай размер.

Рудольф начал:

«Кто там воздвиг шатер весны чудесный,
         Когда весь мир
         Справляет пир,
Овеян синевой небесной;
         Лучатся травы,
         Светлы дубравы;
         Песнь зазвучала:
Любовь, любовь! Прекрасней нет начала».

                         Ф р а н ц

«Любовь, любовь! Прекрасней нет начала?
         Прошла зима,
         Исчезла тьма;
Весна свободу означала;
         Цветы лесные,
         Струи речные,
         Стряхнув оковы,
Преодолеть свой зимний сон готовы»,

                      Р у д о л ь ф

«Преодолеть свой зимний сон готовы
         Поля, леса,
         Где голоса
И упоительные зовы;
         В тиши долины
         Хор соловьиный
         На новоселье;
В благоуханьях вешнее веселье».

                         Ф р а н ц

«В благоуханьях вешнее веселье;
         Любой цветок —
         Его исток,
Пылает розами ущелье;
         Набросил сетку
         Плющ на беседку,
         Померкли дали,
А в небе ясном звезды заблистали».

                      Р у д о л ь ф

«А в небе ясном звезды заблистали,
         Как малыши
         В ночной тиши,
Играть над нами не устали,
         Сияя хором;
         И нежным взором
         Пригрев нас, к счастью,
Ласкает нас любовь своею властью».

                         Ф р а н ц

«Ласкает нас любовь своею властью,
         С цветами зов
         Густых лесов
Даруя нашему пристрастью;
         Нам дарит розы,
         Сулит нам лозы;
         Колышет ветку,
Накидывает плющ на нас, как сетку»

                      Р у д о л ь ф

«Накидывает плющ на нас, как сетку;
         И мы целей
         Среди лилей;
Приемлем сладостную метку
         И рай, в котором
         Льнем с пылким взором
         К ее ланитам,
Благословенным пленены магнитом».

                         Ф р а н ц

«Благословенным пленены магнитом,
         Горим огнем
         И к девам льнем,
Пернатым вверившись пиитам;
         Кто внемлет зову,
         Тот верен слову,
         Зато коварный
Страданием гоним, неблагодарный».

                      Р у д о л ь ф

«Страданием гоним, неблагодарный,
         Он вызвал гнев
         Прекрасных дев;
Мрачит он светоч лучезарный,
         Он розу душит,
         Гвоздику сушит;
         В любви неверный
Покинут небом, и певец он скверный».

— И на этом давай закончим, — потому что я и сам этим грешу, — сказал Рудольф, вставая.

Друзья двинулись обратно; вечер уже раскинул над садом густые тени, и как раз в эту минуту взошла луна. Франц в задумчивости стоял у окна своей комнаты и смотрел на горы, поросшие елями и дубами, а луна поднималась, как бы желая взобраться на гору, долина заблестела в ее первом желтом свечении, бурный поток низвергался с горы, протекая мимо замка, вдали со стуком и свистом работала мельница, и вдруг откуда-то из отдаленного окошка вновь поплыли навстречу луне ночные звуки лесных рогов, поплыли и замерли в уединении лесистой вершины.