Странствия

Прошло двадцать дней, раненые выздоровели, и мы, так за это время и не помирившиеся после ссоры, сели на суда пирата, трое — на то, где находился он сам, а пятеро остальных — на другое, где капитаном был его племянник, и отправились в некий порт под названием Лайло на девять легуа дальше Шиншеу, а от нашего острова отстоявший на восемьдесят. Мы следовали избранным курсом при слабом попутном ветре вдоль берега Ламау в течение девяти суток. Как-то утром, когда мы находились к норд-весту от Соленой реки, впадающей в море в пяти легуа ниже Шабаке, на нас напал разбойник на семи высокобортных джонках и вступил с нами в бой, продолжавшийся с семи часов утра до десяти. Бой этот был весьма жестоким, и с той и с другой стороны метались и копья и огонь; в конечном счете три судна было уничтожено пламенем, две джонки противника и наше судно, как раз то, где находились пять португальцев, которым мы так и не смогли ничем помочь, ибо к этому времени большая часть нашего экипажа была уже изранена. К вечеру задул свежий ветер с моря, и господу нашему было угодно дать нам возможность убежать, вырвавшись из рук противника. В таком потрепанном виде мы продолжали наш путь еще трое суток, пока с берега на нас не налетел ураган, сбивший нас с курса, причем настолько сильный, что в ту же ночь мы потеряли из виду землю, и так как вернуться уже не было возможности, нам осталось только идти фордевинд к острову лекийцев, где пират этот был прекрасно известен и королю и жителям. С этим намерением мы стали пробиваться дальше между островами архипелага, но так как штурмана, убитого в недавнем бою, у нас уже не было, а норд-остовый ветер и течение были нам противны, мы с величайшим трудом пролавировали с одного румба на другой в течение двадцати трех суток, пока господу нашему не стало угодно, чтобы мы завидели берег. Мы приблизились к нему, чтобы выяснить, имеется ли там бухта или порт, где можно было бы безопасно стать на якорь, и вдруг увидели на зюйде почти на самом горизонте большой огонь. Мы вообразили, что здесь должны быть люди, которые за наши деньги снабдят нас пресной водой, в которой мы очень нуждались. Итак, мы отдали якорь у этого острова на глубине семидесяти брас, но в это время к нам с берега направились две небольшие алмадии, на которых было шесть человек, и, прибыв на судно и обменявшись приветствиями и любезностями, спросили нас, откуда идет наша джонка. Мы ответили, что из Китая и везем товары, чтобы заняться здесь торговлей, если нам дадут на это разрешение. На что один из прибывших сказал, что разрешение наутакин ^{231}, сюзерен этого острова Танишума, безусловно, нам даст, если мы заплатим ему пошлины, которые платятся в Японии, ибо Япония и есть та большая земля, которую мы перед собой видим. Он ответил на наши вопросы и указал, где находится порт, в котором нам надлежало стать на якорь. Мы с возможной поспешностью выбрали якорь и направились в бухту на южной стороне острова, где находился большой поселок под названием Миайжима, откуда к нам вышло множество парао, на которых мы закупили провизию.

Глава CXXXIII

Как мы высадились на острове Танишума и что произошло между его владельцем и нами

Не прошло и двух часов, как мы стали на якоре в бухте Миайжима и к нашей джонке подошел наутакин, князь острова Танишума, вместе с купцами и представителями знати, привезшими большое количество ящиков серебра, чтобы заняться торговлей. После того как обе стороны обменялись обычными любезностями и князь убедился, что ничто ему не угрожает, он подошел к нашей джонке. Тут, увидев нас, троих португальцев, он спросил, кто мы такие, ибо по чертам лица и нашим бородам сразу увидел, что мы не китайцы. Капитан пиратского судна ответил, что мы прибыли с земли, именуемой Малакка, куда мы еще много раньше пришли из другой, называемой Португалией, король которой, как он много раз от нас слышал, обитает на самом краю света. Наутакин был этим крайне удивлен и, обратившись к присутствующим, сказал:

— Пусть меня убьют, если это не шеншикожины ^{232}, о которых написано в наших книгах и которые, скользя по поверхности вод, покорили все прибрежные народы краев, где создаются сокровища. Поэтому нам, видно, посчастливилось, если они прибыли на наш остров с дружественными намерениями.

И, обратившись к лекийской женщине, служившей толмачом между ним и капитаном джонки, он сказал ей:

— Спроси у некоды, где он нашел этих людей или с какой целью он привел их с собой к нам в Японию.

На что капитан ответил, что мы купцы и, безусловно, порядочные люди, что он нашел нас в тяжелом положении в Лампакау и приютил у себя из милосердия, как это у него в обычае делать со всеми, кого он находит в затрудненных обстоятельствах, чтобы господь избавил его от неистовства штормов, носящихся по морям и губящих мореходцев.