Странный Томас

Более шестидесяти миллионов человек только в Соединенных Штатах играют в боулинг хотя бы раз в год. Девять миллионов – заядлые игроки, которые состоят в различных лигах и регулярно участвуют в турнирах.

Когда Сторми и я вошли в боулинг-центр «Дорожки Зеленой Луны», некая часть этих миллионов катала шары по полированным дорожкам, стараясь завалить максимум кеглей. Все они смеялись, приветствовали успехи друг друга, ели начо[42], ели чипсы, пили пиво, хорошо проводили время. И с трудом верилось, что именно в этом месте смерть вдруг решила собрать очередной урожай душ.

Верилось с трудом, но такое развитие событий уже не представлялось мне невозможным.

Должно быть, я побледнел, потому что Сторми спросила:

– Ты в порядке?

– Да, конечно, все хорошо.

Звук катящихся шаров и грохот падающих кеглей никогда не ассоциировались у меня с опасностью. Но теперь от этих нерегулярных ударов вибрировали натянувшиеся, как струны, нервы.

– Что теперь? – спросила Сторми.

– Хороший вопрос. Только ответа у меня нет.

– Ты хочешь походить вокруг, посмотреть, что к чему, понять, нет ли где плохой ауры?

Я кивнул.

– Да. Посмотрим, что к чему. И где тут плохая аура.

Долго ходить не пришлось. Очень скоро я увидел нечто такое, от чего пересохло во рту.

– Господи, – выдохнул я.

Юноша, стоявший за стойкой выдачи обуви, пришел на работу не в обычных черных слаксах и синей рубашке из хлопчатобумажной ткани с белым воротничком. В этот день он надел желтовато-коричневые слаксы и зеленую рубашку-поло. Такие же были и на трупах в моем боулинговом сне.

Сторми оглядела длинный, заполненный народом зал, указала еще на двух сотрудников боулинг-центра.

– Они все получили новую униформу.

Как и любой кошмар, этот был ярким, но без мелких подробностей, более сюрреалистичным, чем реальным, не определяющим место, время, обстоятельства. Лица убитых перекосила агония, изменил ужас, тени, странный свет, и, просыпаясь, я уже не мог их описать.

За исключением одной молодой женщиной. Ее убили выстрелами в грудь и шею, так что лицо осталось нетронутым насилием. У нее были пышные светлые волосы, зеленые глаза и маленькая родинка над верхней губой, около левого уголка рта.

И когда мы со Сторми двинулись дальше, я увидел блондинку из сна. Она стояла за стойкой бара, наливала пиво из крана.

Глава 23

Сторми и я сели за столик в кабинке у бара, но ничего не заказали. Я уже был пьян от страха.

Хотел увести Сторми из боулинг-центра. Она же уходить не хотела.

– Мы должны что-то сделать, – настаивала она.

Единственное, что я мог сделать, так это позвонить чифу Уайатту Портеру и сказать, после короткого объяснения, что Боб Робертсон, решивший отметить вступление в ряды маньяков-убийц, в качестве места для дебютного бала выберет скорее всего боулинг-центр «Дорожки Зеленой Луны».

Для человека, который отработал целый день, а потом наелся жареного мяса, обильно запивая его пивом, чиф отреагировал на удивление быстро, демонстрируя ясность ума.

– До которого часа они работают?

Прижимая телефон к правому уху, левое я зажимал пальцем, отсекая шум боулинг-центра.

– Думаю, до полуночи, сэр.

– Значит, еще чуть больше двух часов. Я немедленно вышлю патрульного. Пусть побудет там, покараулит Робертсона. Но, сынок, ты же сказал, что все это может начаться пятнадцатого августа… завтра, не сегодня.

– Эта дата стояла на страничке календаря, которая лежала в его досье. Я не знаю, что сие означает. Я буду уверен, что сегодня ничего такого не произойдет, лишь когда сегодня закончится, а он еще не начнет стрелять.

– А эти существа, которых ты называешь бодэчами, там есть?

– Нет, сэр. Но они могут появиться вместе с ним.

– Он еще не вернулся в Кампс Энд, – сообщил чиф, – значит, он где-то в городе. Как чурро?

– Восхитительные, – ответил я.

– После жареного мяса мне предстоял трудный выбор между медовиком и пирогом с персиками. Я тщательно все продумал и решил съесть по кусочку и первого, и второго.

– О жизни в раю я точно знаю лишь одно: там на десерт подают пирог с персиками миссис Портер.

– Я бы мог жениться на ней только из-за пирога с персиками, но, к счастью, она еще умна и прекрасна.

Мы попрощались, я прикрепил мобильник к ремню, сказал Сторми, что нам пора ехать.

Она покачала головой.

– Подожди. Если блондинки-барменши здесь не будет, не начнется и стрельба, – она говорила тихо, наклонившись ко мне, так что за грохотом шаров, сшибающих кегли, ее, кроме меня, никто слышать не мог. – Надо заставить ее уйти.

– Нет. Увиденное во сне далеко не всегда сбывается во всех деталях. Она, возможно, доберется до дома живой и невредимой, но стрельба все равно начнется.

– Но, по крайней мере, ее мы спасем, и на одну жертву будет меньше.

– Ее – да, но может умереть тот, кого бы не застрелили, если б она осталась на своем месте. Скажем, бармен, который ее заменит. Или я. Или ты.

– Возможно.

– Да, возможно, и как я могу спасать одного, зная, что тем самым приговариваю к смерти другого?