Страна Советов и Третий рейх: победителем бывает только один. Неизвестные страницы победы и краха супердержав

После Штамера допрашивал Ф. Аренса защитник К. Дёница О. Кранцбюлер. Ф. Аренс поведал суду о том, что он беседовал с местными жителями о расстрелах. Одна супружеская пара, которая жила неподалеку, рассказала ему, что весной 1940 г. железнодорожные составы доставили около 400 военнопленных поляков. Затем их погрузили в машины и отвезли в лес. Вскоре оттуда послышались выстрелы и крики. Ф. Аренс добавил, что, кроме могилы, разрытой волком, были найдены и другие неглубокие захоронения, в которых находились трупы с признаками разложения.

Когда Ф. Аренса стал допрашивать адвокат Л. Н. Смирнов – обвинитель с советской стороны, – он сосредоточил свои вопросы главным образом на эпизоде с волком. По всей видимости, повышенное внимание советского адвоката к толщине земляного слоя, покрывавшего могилы (несколько сантиметров или 1–2 м?), было вызвано стремлением посеять у судей сомнения в правдивости показаний Ф. Аренса. Однако слова Ф. Аренса о том, что от немецкого командования не поступало никаких приказов о расстреле польских военнопленных, подтвердили два других свидетеля немецкой защиты – Р. фон Эйхборн и генерал-лейтенант Г. Оберхозер, которые находились при штабе группы армий «Центр». Кроме того, такие массовые расстрелы, заявили они, невозможно было провести имеющимися у них средствами.

Настал черед вызова свидетелей с советской стороны. Первым допрашивали бывшего помощника бургомистра Смоленска, некоего Б. В. Базилевского. По всей видимости, это был подставной свидетель, поскольку он все время сбивался и путался в своих показаниях. После адвоката Смирнова, который явно торопился окончить допрос, за дело взялся Штамер. Следует отметить, что он применил достаточно распространенный психологический прием с целью запугать свидетеля и заставить его еще больше путаться в своих показаниях. Штамер задал всего два вопроса, которые, можно сказать, сломили Базилевского. Сначала Штамер спросил, верно ли то, что Базилевский до перерыва суда читал свои заранее написанные показания. И второй вопрос прозвучал уже не как вопрос, а как утверждение: по мнению Штамера, у переводчика уже были ответы Базилевского. И хотя на первый вопрос Базилевский ответил отрицательно, а далее Штамер взял свои слова обратно, пояснив, что версию о наличии заранее написанных ответов он получил вне суда, было ясно, что немецкая защита дискредитировала главного свидетеля с советской стороны. Тем более, выяснилось, что за сотрудничество с оккупантами Базилевского не репрессировали.

Два других свидетеля с советской стороны – профессор медицины Софийского университета М. А. Марков и главный судебный медицинский эксперт Министерства здравоохранения СССР В. И. Прозоровский – не смогли представить сколько-нибудь убедительных доказательств того, что расстрел поляков был произведен немцами. Поэтому решение суда было следующим: «За недостатком доказательств не включать дело о катынских расстрелах в приговор Международного военного трибунала». В тот период, когда проходил Нюрнбергский процесс, немецкая защита не поставила вопрос о том, кто повинен в расстреле поляков: немцы или русские. Однако однозначно была доказана несостоятельность советского обвинения, а уже в наше время, в XXI в., только лишь ярые сталинисты продолжают отрицать очевидное: то, что гибель военнопленных поляков целиком и полностью на совести сталинского руководства.

Глава 6 Германия после войны

Фашистская Германия, выступившая в качестве агрессора во Второй мировой войне, после ее окончания оказалась наиболее от нее пострадавшей. Одни только людские потери составили 13,5 млн человек. Многие города Германии были почти полностью разрушены. Экономические ресурсы практически исчерпали себя. Достаточно сказать, что промышленность в 1945 г. составляла одну треть от довоенного уровня. Помимо этого, с территории Германии начался вывоз уцелевшего промышленного оборудования в счет репараций, которые она должна была заплатить как побежденная сторона. Это обстоятельство еще больше осложнило ситуацию в промышленном секторе.

В стране наблюдалось обострение многих проблем. Например, жилищной: из Восточной Пруссии и с территорий, прилежащих к рекам Одер и Нейсе, были выселены около 9 млн человек. Особо остро стоял продовольственный вопрос: население получало такие пайки, которые не обеспечивали даже необходимый физиологический минимум. Инфляция привела к тому, что немецкая рейхсмарка ничего не стоила.