Страна, которой нет

- Американцы, - особенным выразительным тоном выговорил он. В России добавил бы: onee zhe toopye! В этом номере щеголять знанием фольклора было бессмысленно и расточительно.

- Да-да, - покивал Ренье, рефлекторно улыбаясь – дескать, мы-то с вами цивилизованные люди и понимаем, с кем имеем дело. Температура понизилась еще на пару градусов и стала почти комфортной.

- Никогда больше с ними связываться не стану, - совершенно искренне пообещал Бреннер, и добавил достаточно серьезную профессиональную угрозу: - И другим отсоветую.

Сделал заявление – и сам понял, что если номер прослушивается или Ренье пишет разговор, то более четко и выразительно заявить «вызываю огонь на себя» он бы не смог. И еще мгновением позже осознал, что именно этого и хотел с самого начала.

Тоже варварская идея, конечно.

- Запомните, - говорит чуть оплывший но все еще очень привлекательный человек средних лет – прямо хоть сейчас в любой сериал, - наш самый опасный враг – не атлантисты, нет. Запомните – это крестьянин, лавочник, хозяин мастерской. Крестьянин, лавочник, хозяин мастерской. Не за морем, а здесь, у нас. Запоминайте и не ошибитесь. Любой внешний враг может сделать с нами только то, что мы ему позволим... плюс-минус доля удачи. Но это так у всех, так все живут, атлантисты тоже. А вот крестьянин, лавочник и хозяин мастерской могут сделать с нами что угодно – и они нам враги.

Не нужно поднимать руки, я знаю, что здесь полным-полно крестьян и так далее – или детей крестьян и так далее. Вы слушайте.

У баасистских революций был шанс. Даже у иранцев при Хомейни был шанс. Знаете, куда пошел этот шанс? Иранский, иракский, сирийский, египетский, турецкий даже – меньше, но закон тот же? Я вам отвечу, нет, не в никуда. Даже не в коррупцию. В крестьян, лавочников, хозяев мастерских... они выжили сами, они вырастили детей и детей детей и они ни минуты не думали о том, что никакого, самого нефтяного – а с нефтью повезло не всем – самого жирного раздела не будет хватать на всех всегда. Они не думали, что их внукам и правнукам тоже понадобится пространство для роста. Они не видели, что небо над ними сжимается в точку. Они не поступили как в Японии, как в Корее, даже как в Малайзии. Зачем? Им было достаточно, они не искали добра от добра. И от мелкого зла. И даже от большого, но все еще терпимого... Они мирно проели время на рывок - которое у них было, и время на ремонт - которое у них было, они подошли к воронке и скатились в нее. Они не очнулись даже в жвалах муравьиного льва. Очнулись их внуки.