Страна, которой нет

Хороший человек, но больно уж нервный, подумал Бреннер, неторопливо излагая события последних часов, точнее изрядно отредактированную их версию, включающую в себя Ажаха и даже часть целей Ажаха, но исключающую его собственный, персонально бреннеровский взгляд на перспективы. Потому что те выводы, к которым он пришёл после разговора с аль-Сольхом-младшим, произносить вслух при посторонних явно не стоило, а разглашать обстоятельства разговора – тем более. Да и незачем зря человеку нервы трепать, особенно подозрениями, которые, при всей их весомости, быстро не проверишь. Нервов тут и так избыток, в номере воздух тугой, словно кондиционер поломался. Хозяин опять за чипсами полез… вся мировая общественность в шоке от пищевых пристрастий председателя комиссии по урегулированию ближневосточного конфликта… прямо заголовок для «Восточного экспресса».

Бреннер никогда не был ипохондриком, вообще своему здоровью уделял куда меньше внимания, чем большинство его ровесников, его рецепт хорошей формы был предельно прост: «меньше жрать и больше спать», с последним, впрочем, получалось так себе. Но при виде господина председателя он прямо-таки ощущал себя пожилым человеком со всеми этими… сосудами, потенциальными тромбами, бляшками, клетками еще недиагностированных опухолей.

Как Ренье только умудряется работать в подобном состоянии? Вообще при подобном образе жизни? Тут же если не сто килограмм, то семьдесят пять точно лишних. И ведь умудряется, все видели: и со сложной техникой на ты, куда там многим помоложе, и информацию перерабатывает с такой скоростью, что вычислительный центр позавидует. Формулировки, речи, даже импровизации… Такое впечатление, что разум его от всех этих адреналиновых внутренних всплесков начисто блокирован. И чипсы работают в качестве конкурирующих… как их там? Забыл. Признаки ишемии мозга, не иначе.

Ренье тянется к другому пакету с чем-то коричневым, ловит взгляд гостя, встречает... и наверное так смотрели на местного епископа те дамы из Чиапаса, когда им под страхом отлучения запретили пить безбожный шоколад во время мессы. Сначала разок посмотрели, а потом, дурного слова не говоря, отравили бедолагу. Кажется, тем же самым шоколадом, для общей симметрии. Напомнить себе: не покушаться на его еду.

- В целом, кажется, обычная история, - подвёл итог Бреннер. – Все хотели как лучше, а получилось как всегда, - вспомнил он популярную уже полстолетия в России фразу какого-то политика. Политика уже и в России не вспомнит никто, кроме специалистов-историков, а фраза осталась. Очень уж для многих случаев годится. – Тот, кто взорвал Тахира – это явно кто-то сбоку, и он сильно торопился. Выяснится, надеюсь, скоро, хотя здесь уже оказалось многовато самодеятельности со стороны излишне самонадеянных господ…

«Включая вас», - добавляет мысленно Ренье, это читается по лицу, но вслух не звучит. Вежливый человек. Для француза особенно вежливый. Можно будет потом добавить ему подробностей про юного дурака с инициативой. А вот соображения насчёт Штааля - нет. Такие переживания Ренье уж точно не нужны. Тут, к сожалению, начинается область, где он неспециалист. Много теоретических знаний, может и больше, чем надо, много сведений из самых разных кругов, куда наш осьминог запустил свои щупальца – но почти нулевые практические навыки.

- Остается предположить, что эта туранская вездесущая Народная Армия использовала меня в качестве чучела для практических занятий этого юнца – и сравнительно безопасно, и что-то ценное узнать можно, а уж горький опыт придет сам и очень-очень быстро. Версия, конечно, нелепая на первый взгляд, но для Турана, если подумать, в самый раз. Вы же знаете, какой анекдот у них тут вышел с полицией?

Ренье приглашающе вскинул брови.

А ведь ему и правда интересно, подумал Бреннер. Ему важно и интересно, какую байку я выберу, потому что он по ней меня будет читать.

- Они тут как раз под конференцию учения проводили, по противотеррористической бдительности. И в рамках учений "забыли" в метро бомбу-пустышку из дальнобойного комма, мыла и чего-то еще. Линейный милис так и не проснулся. А когда авторы учений собрались предъявить им "бомбу" и устроить разнос, выяснилось, что бомбу... украли. Коммом соблазнились, судя по всему. Так мало того, этот комм, когда его с места сдвинули, должен был начать тревогу выть неотключаемо, взрыв имитировать. И это тоже все пропустили, хотя станционные камеры вой записали.

- Вы все примитивизируете так, что… - Ренье замялся. Бреннер успел представить целый спектр продолжений, от «с вами разговаривать смысла нет» до «слушать противно», но вслух прозвучало неожиданное: - В этом даже что-то есть. Хотя меньше всего мне хотелось бы связываться еще и со здешней контрразведкой. Это дело дурно пахнет… а у вас ведь был контракт в интересах «Вуца»?

Браво, подумал Бреннер. Вот тебе и бегемот.