Страна, которой нет

Через месяц они уже отучили что синих, что европейских соваться в тот район, потом приняли в свои ряды половину отряда погибшего Касима и продвинулись на восток. Тут начались другие неприятности. Крошечный городишко все же таил в себе больше соблазнов, чем деревня.

- Труп заберите оттуда. Сегодня же. Если начнут делать поиск в том квартале, а начнут почти наверняка, это слишком явный след.

- Опасно… Там патрули сейчас.

- Всё опасно, - пожал плечами Ажах. – Сейчас там местные ополченцы, а завтра будут союзовцы. Сами напортачили, сами исправляйте. Если не пойдёте, то пойду я, но когда вернусь, вас застрелю.

Хамид махнул рукой и вышел. Он, конечно, не испугался расстрела, просто обиделся на тон, которым Ажах разговаривал с ним. Ничего, потерпит. И так у нас половина потерь из-за бардака. Забыли оружие, забыли документы, забыли спрятать труп «синего»… Одни не почистили оружие, другие растрепали проститутке, что работают на крутых людей «с той стороны», третий не стер записную книжку в старом телефоне… Потом всё это накладывается на случайную облаву и вся группа попадает как кур в ощип. Ещё и соседей валит зачастую, потому что с конспирацией у нас так же, как со всем остальным.

Но в целом всё гораздо лучше, чем было год назад, и несравнимо лучше, чем в позапрошлом. Приходят новые братья, хотят воевать, знают, зачем и за что сражаются, и с каждым месяцем их все больше. Можно, конечно, подождать полгода или год, поднатаскать молодых, ещё немного ума вколотить в товарищей по опасной работе, но лучше на это слишком не рассчитывать. Долгое ожидание тоже увеличивает вероятность провала, даже при самой лучшей конспирации. И вообще, лучшее – враг хорошего. Сейчас, потому что на той стороне тоже что-то думают - и могут даже придумать. Сейчас, пока пыльные бури не прекратились, а большая часть европейских войск выведена в северную часть страны, именно сейчас и выступать…