Страна, которой нет

Дистанционная торговля шла ничуть не хуже, а проблем создавала меньше: «Младший Брат Старому Другу. Подтверждаем смету проекта. Подтвердите бюджет». Ничего личного, как говорится, только дела маленькой ремонтной компании. Между прочим, вполне легальной и даже достаточно прибыльной. Ремонт и реконструкция – до сих пор очень выгодный бизнес в туранской столице. Хотя и конкуренция такая, что списки клиентов и деловую переписку приходится охранять, как честь семьи.

Что ж, утром, как начнётся конференция, станет хоть немного яснее, зачем здесь Бреннер. Время есть. Но меры безопасности надо принять немедленно.

- Рашид? – Ажах отодвинул проектор.

- Да? – за соседним столом бледный, так и не научившийся в этом климате загорать, Хс поднял голову.

- Рассредоточить группу по второму варианту. Всем задействованным, кроме тебя – карантин. Отвечать только на входящие от меня лично. Поедешь к себе, проверяйся по дороге как следует.

- Тогда я лучше сейчас. Пока не кончился час пик, и много народу.

Когда Рашид вышел, Ажах набросал короткое ответное сообщение и оставил его в покое, чтобы перечитать после обеда. Ах, проклятье, надо было Рашида накормить, пока не ушёл, а то он, такое впечатление, ест только в принудительном порядке. Как не умер с голоду к тридцати годам, совершенно непонятно.

Вообще, конечно, от некоторых воспоминаний, связанных с Бреннером, а, особенно, с тогдашними делами вообще, недолго и самому аппетит потерять.

2028, еще единый Пакистан

Пыль не исчезала, северо-восточный ветер нёс её без перерыва. Ажах заворачивал автомат в тряпки и заставлял остальных делать то же самое. С каждым днём температура лезла вверх, переносить жару было трудно даже привычным ко многому местным. Прибившегося на границе к отряду Хс во время поездки на транспортёре хватил тепловой удар, пришлось копать неглубокую могилу на ближнем кладбище. Под носилки с завернутым в белое полотно телом подставлял плечо весь отряд. Улем собрался читать суры, но его вежливо остановили. Покойника опустили в могилу головой в сторону Мекки, а вечером его паек – банка говяжьей тушенки и стакан риса - отправился в самый бедный дом деревни. Ажах всегда следил за соблюдением всех обычаев, которые не были бид’а.

Когда бензин кончился, броневик вкопали на окраине как неподвижную огневую точку. Но сидеть внутри на дежурстве никто не хотел, опасаясь разделить участь погибшего. Прятались в развалинах ближайшего дома, в тени глиняных заборов. Пыль вычищали спустя рукава, и никак было за этим не уследить. Должно быть, поэтому во время нападения «синих» пулемёт заело.