Страна, которой нет

Интересная вышла поездка... Интересная в том самом значении, в котором использовал это слово бывший русский президент. То есть, яд, сарказм и черный пессимизм относительно подоплеки и перспектив интересного события. Хуже только “интересненько”. Неделя в Дубае была бы даже интересненькой, если бы итоги не оказались сравнительно терпимыми. Хвосты обрублены, счета подбиты, и не так-то уж все и плохо. В плюсе длинный перечень всего, от неплохих завязок с Ренье и XCI до полного порядка с аль-Сольхами и даже Усмани. Солнечный-Золотой-Великий тоже оделил вниманием, да и новые контакты аль-Рахмана в записной книжке тоже не помешают. На счетах все очень неплохо. Заказов на посредничество на три года вперед. Куча мелких сделок на поставки и проверки у Вальтера в органайзере. В минусе - Тахир; и никак не скажешь, что покойник был невинной жертвой, и вообще для пакистанского президента финал достаточно закономерный. Терять старых соратников, неплохих и даже симпатичных, порой приходится, и тут уж ничего не попишешь. Это жизнь, это политика, это война - Большая Игра навылет. Тут бы выпить за помин и пожать плечами, если получится, или, если не получится, отомстить.

Однако ж, самолет еще не взлетел, а Бреннера уже мутило, и в ушах вертелся старый издевательский мотивчик “Hit the Road, Jack!” - словно в школьные годы, когда их футбольная команда позорно проигрывала хозяевам поля. You ain't got no money you just ain't no good.

То есть, деньги-то есть и сам еще ничего, но - кто убил Тахира? Не Ажах, конечно. И, похоже, не Народная Армия, не военные, не XCI, не Акбар Хан, не Салман-хан, и даже не Усмани... а кто? Не знаешь? Hit the Road, Jack!

Поражения случались и раньше. Неприятное дело, но не страшное. Если остался жив и все почти цело, как в этот раз, нестрашное. Беда была в другом. Он попросту не видел, не увидел противника. Не засек ни одного нужного подводного течения и сам никому не был противником. Был объектом. Предметом работы. И нужно признать, что белая тварь тут отвечала не за все. Господин полковник Гадюка Болотная совокупно с капитаном Медведем, кажется, попали в тот же переплет и почти в те же сроки, но сработали лучше, быстрее. И не только выиграли - а явно выиграли - но и разобрались, что к чему, хотя бы отчасти. Утешать себя тем, что они - целый сектор контрразведки, действовавший на своей территории, не хотелось.

Гадюка на болоте в своей стихии. Это естественно, логично и даже гармонично. К гадюке не предъявляют претензий за ее гадючью сущность. Ей просто при необходимости разбивают голову. Да я и сам, самокритично усмехнулся генерал, тоже не ужик и не веретеница, и на меня рано или поздно найдется камень, дубина или пуля. Дело не в гадюке, дело в болоте. Дело в том, что знакомый, привычный, и - что греха таить, - любимый ближневосточный котел вдруг стал чужим. Непонятным. Скользким. Опасным-то он был всегда, но опасность была своя, родная, прирученная. Интриги, свары, дележи и грабежи, авантюры и амбиции, дураки и дороги. Любимый неуемный, буйный, дикий и такой живой восточный базар... и вот на тебе. Что-то испортилось. Состав изменился. В праздничный плов подмешали яд. Вот за это Бреннер готов был прямо сейчас свернуть хлипкую шейку полковнику Штаалю, и сомневался, что это желание уйдет, когда самолет взмоет в воздух. Или вообще когда-нибудь.

“Генерал Бреннер - марионетка Кремля?