Страх Ада(СИ)

- Страх раздирал моё сознание, но сквозь ужас я понимал, что демон тот же и что он помнит меня, помнит тот восьмилетней давности случай в этом же подвале царского дворца. Было страшно подумать, что судьба вновь закинула меня в адское подземелье. В голове мелькнула мысль спрашивающая, почему это случается со мной. Демон уловил мысль и рассердился ещё сильнее, он ткнул посохом мне в спину и я, шоркая коленями камень, пополз к лестнице. Я в тот момент уже знал, что буду, вытолкнут в какой-то другой мир, не в тот в котором я сидел в проклятой тюрьме и чистил там выгребные ямы. Понял я это задним умом, вроде бы как навеял мне кто-то эту мысль. Самыми пугающими и удивительными для меня оказались совсем другие мысли о том, что я теперь уже не тот человек, который учился у Коровина столярному ремеслу, а вновь тот, что десять лет до этого держал в руках трёхлинейку, служил в гвардии Русского царя. Я полз в неизвестность подгоняемый пикой демона, полз вдоль строя его помощников и видел их толстые волосатые шевелящиеся как змеи хвосты. И ещё было страшно от того, что в голове продолжал греметь голос наместника дьявола в аду. Он говорил, что если я нагрешу, то не поленится, примет меня лично и отправит прямо в пучину, в темень, в то место где одновременно и холод и жара, где меня повяжут по рукам и ногам и будут курять в кипяток, как об этом проповедают попы. Так и пополз я до выхода, а демон захохотал на прощанье вслед мне страшно и громогласно. Когда я, наконец, забрался вверх по ступенькам, то увидел, что дверь железная открыта и ночь беззвёздная распростёрлась над тёмной Невой. Узнал я Питер и место узнал, обрадовался даже безотчётно. Я шагнул на брусчатку и дверь, кованная с грохотом, захлопнулась за спиной. Да, я действительно стоял лицом к реке, стоял, как бывало на посту, только без ружья и в арестантской одежде выпачканной тюремным говном. Я тогда испугался ещё больше теперешнему своему положению. Я был бы счастлив вновь оказаться в казематах крепости но, увы, знал задним умом, что этого не будет. Испугался того, что демон ада по какому-то невероятному стечению обстоятельств на теле Мироздания исправил прошлую свою ошибку и теперь действительно вытолкнул меня в тот мир, в котором я несчастный когда-то родился. Это меня ничуть не обрадовало, а наоборот переполошило. Я ведь читал Библию и знаю, что только Иисус смог в ад спуститься и не понимал за что эта участь мне выпала дважды за короткую жизнь?

Я выполз из подземелья и не знал, что в городе случилось за восемь минувших лет и как, я теперь буду здесь жить? Однако инстинкт самосохранения заставил меня спасаться, и я побежал что есть силы вдоль Невы, вверх по её течению. Я помнил, что только в той стороне можно будет раствориться среди городской черни, не попасться жандарму или городовому, а ещё хуже агенту из тайной канцелярии Его Императорского Величества. Ад адом, но я хорошо усвоил, что являюсь каким-то непонятным для моего ума политическим заключённым, не отсидевшим срок по приговору суда.

В Петербурге пришлось жить до весны.

С каждым днём я убеждался, что нахожусь не в том городе, в который год назад приехал на партийную конференцию, но одновременно осознавал, что Питер был тем, в котором я служил гвардейцем и это я чувствовал душой. Я специально ходил по знакомым местам, где мог бы встретиться с людьми из прошлой армейской жизни, но так и не столкнулся ни с одним знакомым человеком, даже из далека не усмотрел знакомого лица. Я понимал, минуло восемь лет и многое в городе поменялось, но это никак не успокаивало, а как раз наоборот наталкивало на мысль, что я вновь оказался в чужом мире. Долгое время я боролся с желанием взглянуть на себя в зеркало, но боялся, что увижу отражение незнакомого мне человека. Какое-то неведомое доселе внутреннее чувство убеждало меня, что из подвала бесы вытолкнули не совсем того, который провалился в адское подземелье, двигаясь по арестантскому проходу в древней крепости.

Иногда я со страхом думал, что вовсе и не сидел в тюрьме, что всё, что испытал, есть помутнение рассудка, но вонючая арестантская одежда возвращала меня к действительности и я её вскоре поменял на обычную крестьянскую, которую украл на базаре. Так я превратился в вора, хотя солдатская мысль о том, что могу убить человека, напрочь, выветрилась из моих чувств. Я бродил по городу, время шло.

Однажды я всё-таки рискнул и посмотрелся в зеркало. Мне показалось, что я остался прежним, это немного укрепило мой дух, навеяло уверенность, что я не сдурел, что соображаю и что всё-таки узнаю себя. Петербургские приключения не могли продолжаться долго. Я понимал, что власть может меня разыскивать или если не меня, то того второго, что сидел в тюрьме в этом мире. Я был уверен в совпадениях в самом главном обоих миров. Заработав немного денег в плотницкой артели, я купил билет на поезд и отправился в губернию, туда же в Смоленск где, казалось мне, я обрету покой.