Страх Ада(СИ)

- Как только долетели до моих ушей слова солдата о десятом числе, я сразу же вспомнил, что сегодня девятое января девятьсот тринадцатого года, то же самое число, когда восемь лет назад в Петербурге со мной случилось несчастье в подвалах царского дворца. Мне, почему-то, стало жутко от совпадения чисел и, особенно от понимания, что тринадцатый год настал, вроде бы по суевериям народным нехороший год с дьяволом связанный? А тут ещё и Пушкинские мистические стихи о жути бытия напоминают. В голове возник какой-то странный звон и сквозь него голос прорвался, голос грузина Григория. Будто он мне говорит или говорил когда-то, что под крепостью за пятьсот лет её существования нарыли много подземелий и что туда попасть могут не многие, так как там тайна хранится страшная. Говорил грузин и о том, что, дескать, некоторые узники пользовались этой тайной в своих корыстных целях. Что, правда, что нет, мне и до сей поры неизвестно, только со мной тоже произошло страшное.

Почему такие мысли заплясали в моей голове? - Спросил сам себя старик.

- Видно предзнамения мне были в тех словах узника-кавказца. Я, как только услышал про старые подземелья, так и провалился вниз. Всё случилось, как и в первый раз в Питере. Рухнул я больно на колени, стою как в церкви перед образами и слышу откуда-то издалека, словно из другого мира, кричит не своим голосом перепуганный конвойный, как затвор у винтовки передёргивает безусый солдатик и материться, не понимая, куда мог деться арестант. Видать исчез я перед ним, провалился сквозь камень, а он от страха понять ничего не может, жуть его покорила. Я тоже ни живой не мёртвый, но вижу, что темень вокруг раздвинулась и опять передо мной, как и в пятом году, демон тот же в чёрном плаще и в капюшоне грозно стоит. Я лицо его ясно увидел. Страшное лицо. ... Под капюшоном оно выглядело почти человеческим, только очень бледным, как у мертвеца обескровленного. Это видать от темноты лицо бледным пятном показалось? От страха мне кажется, что и плащ адского беса просвечивается и вроде бы как рога угадываются под ним, а от удара посоха по каменному полу искры разлетаются. Морда демона стала ещё страшней, и он загремел жутким голосом.

- А..а.. это опять ты сороковой? - Я ужаснулся тому, что он даже номер мой гвардейский помнит. - Как ты служивый, будучи живым уже другой раз в наш предел попадаешь? Не по правилам это. - Не унимается бес. - Я же тебе говорил, что время не твоё, что маяться тебе ещё долго в том земном аду, откуда приходишь, а ты сюда норовишь заскочить без спроса. Не по правилам...м служивый, придётся вернуться назад. - У демона даже удивление в голосе прорезалось. - Видать неверие толкает тебя в потусторонний мир? - Лупит по перепонкам мерзкий голосище, предупреждает. - Но мимо нас не проскочить, а если кому удаётся пробраться в ад без разрешения, то такому бедолаге возврата оттуда нет. Сгинет не прошеный гость навсегда в огне и холоде одновременно. -

Я поднял голову и столкнулся взглядом с этим бесом в капюшоне. Раньше я никогда не видел таких страшных зенок и понял, что у людей не бывает таких глаз, не бывает такого прожигающего взгляда. Из них, из глазниц демона сверкнул жуткий свет, да такой, что в моих глазах потемнело, а когда прозрел, то понял, что ползу вдоль строя. Демон зашуршал грозно одеждами и сказал, указывая в темноту в сторону ступенек, что вели к железной двери.

- Туда теперь лезь. Ползи быстрей арестант да смотри не оглядывайся, воля там, ещё тридцать пять лет жить будешь среди отроков, а потом загнёшься по всем правилам, как вижу отсюда, сдохнешь в жарком месте. Как помрёшь, так милости просим к нам на попечение. Распрощаешься с телом тогда действительно приходи, тут мёртвым всегда рады, я думаю, порядком нагрешишь, не пройдёшь мимо ада. -

Старик смахнул костлявой рукой набежавшую слезу и сказал. - Вот почему Аня известно мне, что помру я нынче. Срок точный назначен был и тридцать пять лет, с тех пор минуло, и весна вот пришла, солнышко пригреет и преставлюсь. Только известно мне и ещё одна тайна. Знаю я, что смерть настигнет только тело, а душа она вечная, она брат не умирает, а только страдает. - Вроде бы голос у Мочалова повеселел, бодрее стали нотки в нём.

- Там же в подземелье в тринадцатом году творилось ужасное и необъяснимое, будто адский привратник со своими помощниками действительно решил избавиться от меня вторично. Смилостивился чёрт поганый, - старик плюнул через плечо и дёрнул рукой, чтоб крест наложить, но передумал, понимал, что знамение теперь не поможет, что иссякла его жизнь по велению совсем другого властелина и что бог, если он есть, останется равнодушным к его порыву. Он вздохнул и заговорил вновь.