Страдать, чтобы простить

— Поганая сука! — неожиданно взорвалась Сара. Я бросил взгляд на Эмму, но Эмма вообще никак не отреагировала. — Как она могла… — Сара скомкала бумагу и пулей вылетела из комнаты.

Я услышал, как Сара с шумом хлопает дверцами, приговаривая: «Сука поганая!»

Затем почувствовал запах дыма и сразу понял, что́ именно сделала Сара.

Вернувшись в комнату, Сара легла на кровать рядом со мной так, чтобы видеть лицо Эммы. Заглянула в безжизненные глаза, погладила по щеке.

— Эмма, — ласково позвала подругу Сара, — она была нехорошим человеком и сделала это исключительно для того, чтобы побольнее ужалить тебя. Но ты не должна ей позволять. Эм, ты не должна позволять. Ты сильная, и ты справишься. Я знаю. Ну пожалуйста, Эмма. — Сара совсем по-детски надула губы и заплакала. Затем повернулась ко мне: — Эван, мы не можем позволить этой женщине сломать Эмму.

— Знаю. — Я осторожно погладил Эмму по спине, и Эмма вздрогнула. Я наклонился к ней и позвал: — Эмма!

Горестно всхлипнув, она отодвинулась от меня, свернулась клубком и закричала:

— Нет! — (Сара оцепенела не в силах произнести ни слова.) — Нет! Нет! — Эмма, крепко зажмурившись, снова и снова колотила кулаком по постели. — Нет! Нет!

Затем у нее началась форменная истерика: она рыдала навзрыд, содрогаясь всем своим худеньким телом. Сара, покраснев от ярости, бросила на меня умоляющий взгляд.

Тогда я положил руку Эмме на плечо:

— Эмма. Все хорошо.

— Нет, все плохо! Она умерла! Она умерла! — Эмма рухнула на кровать, давясь слезами. И тихо-тихо пробормотала: — Моя мама умерла.

— Ох, Эмма! — Сара опустилась на колени возле кровати, ее лицо исказилось от боли. Ей ничего не оставалось делать, как беспомощно смотреть на страдания своей лучшей подруги.

Я снова прижал Эмму к себе, ее спазматические всхлипы отдавались в груди. И Эмма, словно за спасательный трос, ухватилась за мою руку.

Мы с Сарой не сказали ни слова. Мы были рядом и смотрели, как она оплакивает мать, которая была недостойна такой дочери. Но я понял, что в эту минуту Эмма оплакивает свою мать, наверное, впервые после того, как узнала о ее смерти. И единственное, чего я сейчас хотел, — это защитить Эмму от лишних страданий. Я вспомнил, как она рыдала в моих объятиях по безвременно усопшему отцу. Я ничем не мог ей помочь тогда, не мог и теперь. Что ж, пусть даже у меня опять ничего не получится, я буду пытаться снова и снова, но не сдамся. Ни за что!

И вот всхлипывания стихли, Эмма расправила скрюченные конечности. Она прислонилась спиной к моей груди, ее дыхание выровнялось.