Страдание

— За все то время, что пробыл с вами, я ни разу не видел Натаниэля и Мику в полной леопардовой форме. Ты когда-нибудь находилась рядом с ними когда они были в полной кошачьей форме? — спросил Никки.

Я постаралась припомнить. И уже хотела ответить «конечно я находилась рядом с ними когда они были в полной леопардовой форме», но чем дольше об этом думала, тем меньше могла припомнить нечто подобное. Натаниэль получил возможность принимать полузвериную форму, когда стал моим леопардом зова. Он гордился тем, что вместо двух форм у него их теперь три. Но видела ли я его в такой форме раньше? Нет. А Мика принимал полную кошачью форму при мне? Нет. Химера заставлял его находиться в животной форме так долго, что он потерял человеческий цвет глаз. Он говорил нам, что с тех пор ему не нравилось принимать полную леопардовую форму.

— Нет, не была, — ответила я.

— Никто из вас не перекидывался в полную животную форму рядом с ней, — заключил Арэс. Его руки уверенно обнимали меня за талию, но с тех пор, как мои ноги вновь стали работать, он слегка ослабил хватку.

— Потому что она не будет заниматься с нами сексом в полной животной форме, не сможет заниматься сексом с большинством из нас.

— Это уже переходит в сферу зоофилии, — сказал Арэс.

— Это не так, — возразил Никки. — В полной кошачьей форме верлеопарды предпочитают трахать леопардих в полной кошачьей форме.

— Это ведь значит больше, чем кажется? — спросила я.

— Я думал у тебя степень по биологии, — сказал он.

Натаниэль издал низкий, недовольный звук. Мы оглянулись на него, потом снова на Никки.

— Просто скажи мне, что ты там понял, — буркнула я.

— Если женщина находится в наиболее фертильном периоде цикла, иногда перекидывание в полною кошачью форму заставляет острее ее реагировать, чем, если бы она была в полузвериной форме. Теоретически, в полной животной форме мы выделяем наиболее сильные феромоны.

Арэс стал меня отпускать и я покачнулась. Он снова подхватил меня, а я его обняла.

— Я не могу так работать.

— Твой человеческий разум найдет выход, просто подожди пару минут, — успокоил Никки.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Арэс.

— Львы более общительны среди других крупных кошек. Анита, если ты так сильно реагируешь на него в полной леопардовой форме, я бы был поаккуратнее сегодня в отеле; не увлекайтесь сексом.

Леопард низко и глубоко зарычал.

Никки посмотрел на Натаниэля и сказал:

— Шипы на члене.

Никогда не видела, что бы кошки выглядели так встревожено, но ему это удалось. У меня была минутка все это обдумать.

— Черт, в полной леопардовой форме у него будут шипы на пенисе, как и у большинства кошек.

Никки кивнул:

— Если ты так сильно реагируешь на него сейчас, я бы поостерегся находиться с ним в отеле наедине. Феромоны могут подействовать как наркотик. Я в курсе, что тебе нравится грубый секс, но не уверен, что твое человеческое тело выдержит такой секс с ним в полной животной форме.

— Я вообще-то и не собиралась это делать.

— Человеческая часть тебя может и нет, но леопарду внутри тебя это идея очень понравилась, в ином случае ты бы так не отреагировала.

Я не могла с этим поспорить, хотя и очень хотела:

— Хорошо, никакого секса ни с кем в полной животной форме, я поняла.

Никки опустил голову, избегая прямого взгляда.

— Что? — спросила я.

— У львов нет такого набора шипов, как у других кошек. — Он поднял взгляд и улыбался, а его единственный глаз сверкал. Он стал приобретать насыщенно-желтый цвет, цвет его глаз в львиной форме. Что-то взбудоражило его собственного зверя. Никки смотрел на меня, а из его глаза на меня смотрел его лев и он сказал: — У львов он скорее ребристый а не шипованный и доставляет больше удовольствия.

Я смотрела в этот золотисто-желтый глаз на его красивом лице и поняла, что какая-то его часть в предвкушении от этой идеи, а может он весь. Я не знала, что ответить на это желание, сквозившее на его лице, поэтому промолчала. После затрагивания этой темы, мы постояли какое-то время, пытаясь сделать вид, что этого разговора не было. Через несколько минут я уже могла стоять самостоятельно.

Я застегнула массивный кожаный ошейник вокруг мускулистого бархата шеи Натаниэля. К наружной части ошейника крепилась серебряная пластинка. На ней было выгравировано слово с витиеватыми буквами.

— Котик? Там действительно написано «Котик»? — сказал Арэс.

— Да, — ответила я и пристегнула увесистый кожаный поводок к ошейнику. Теперь пришла моя очередь отводить взгляд.

— Котик? — все не унимался он.

— Она дала ему такое прозвище, — ответил Никки.

— Ашер тоже его так называет, — добавила я.

— Ашер отымел мне мозг, словно я какое-то ничтожество и заставил попытаться причинить вам вред, — он вздрогнул. — Никто и никогда так не подчинял меня.

— Не так уж и много вампиров, призывающих гиен.

— Хорошо, — ответил он. Потом опустил взгляд на блестящую серебряную пластинку и ухмыльнулся. — Котик. Копам будут в восторге.

Я нахмурилась: