Столп огненный

Принесли вино. Нат, слегка успокоившись, сделала большой глоток.

– Спасибо.

– Что с тобой случилось? – спросила Сильви.

– Пьер ударил.

– Одетте тоже досталось?

Нат покачала головой.

– Ее он побаивается. Знает, что получит сдачи.

Служанке было лет шестнадцать; невысокая, худенькая, она вряд ли осмелилась бы поднять руку на мужчину – как сама Сильви не смела драться с отцом. Эти воспоминания заставили разозлиться.

– Выпей еще вина.

Нат снова пригубила.

– Ненавижу его! – выпалила она.

Сердце Сильви забилось чаще. Больше года она дожидалась такого вот мгновения – и верила, что оно непременно наступит. Главным было сохранять терпение и надежду, ведь все вокруг ненавидели Пьера, и рано или поздно должен был найтись человек, который захочет предать этого мерзавца.

Долгожданная возможность наконец представилась, но следовало все сделать правильно. Нельзя показывать, насколько она заинтересована, нельзя настаивать и давить. С другой стороны, придется рискнуть, как ни крути.

– Ты не единственная, кто ненавидит Пьера, – осторожно начала Сильви. – Говорят, это он виноват в нынешних гонениях на протестантов.

Об этом судачила половина Парижа.

– Правильно говорят, – ответила Нат. – У него есть список.

У Сильви перехватило дыхание. Понятно, что у Пьера должен быть список с именами протестантов, но откуда об этом известно Нат?

– Список? – Сильви понизила голос почти до шепота. – Ты сама его видела?

– Ага. Это книжка в черном переплете. Там полно имен.

Вот это удача! Пожалуй, пытаться переманить Нат к себе будет глупостью, но овчинка-то стоит выделки… Приняв решение, Сильви не стала медлить.

– Если хочешь отомстить, – сказала она, притворяясь не слишком заинтересованной, – отдай эту книжку протестантам.

– Я боюсь. Но попробую, наверное.

«Да неужели? – подумала Сильви. – А хватит ли у тебя силы духа, девочка?»

– Это будет против церкви, понимаешь?

– Я верую в Господа, – сказала Нат. – А церковь – она не Божья.

Сильви даже опешила.

– Почему ты так говоришь?

– Когда мне было одиннадцать, меня поимел наш приходской священник. У меня тогда и волос между ног-то не было. И что, Господь его покарал? Нет, конечно.

Сильви допила вино и поставила пустой стакан на стол.

– У меня есть подруга. Она заплатит десять золотых экю, если сможет заглянуть в ту книжку.

Деньги найти труда не составит: торговля приносила прибыль, а матушка наверняка согласится, что это достойная трата.

Глаза Нат расширились.

– Десять золотых экю! – повторила она изумленно. Столько ей было не заработать и за год.

Сильви кивнула.

– Моя подруга думает, что сумеет спасти много людей от смерти на костре, – прибавила она, чтобы подкрепить денежные посулы побуждениями духовного свойства.

Но Нат, совершенно очевидно, больше занимали деньги.

– Ты серьезно? Десять экю?

– Ну да. – Сильви сделала вид, что только теперь поверила в искренность намерений Нат. – Неужто ты сможешь раздобыть эту книгу? Правда сможешь?

– Да.

– Где она хранится?

– Он держит ее дома.

– Где именно?

– В запертой шкатулке.

– Если шкатулка заперта, как ты добудешь книгу?

– Я ее отопру.

– Как?

– Булавкой, – с усмешкой ответила Нат.

10

Гражданская война стала венцом ожиданий Пьера. Спустя год после резни в Васси католики, которых вел за собой герцог Франсуа де Гиз, уверенно побеждали. В начале 1563 года Меченый осадил Орлеан, последний оплот протестантов, где укрывался Гаспар де Колиньи. В четверг, 18 февраля, герцог в очередной раз обозрел вражеские укрепления и объявил, что решающий штурм начнется завтра.

Пьер в этот миг стоял рядом с Меченым и думал, что окончательная победа у них в руках.

В сумерках они отправились обратно в Шато-де-Валан. Герцог в тот день облачился в темный дублет и надел шляпу с длинным белым пером: этакий наряд казался вызывающим вблизи стен вражеского города, но Франсуа ожидал встречи со своей супругой Анной. Их старшему сыну Анри уже исполнилось двенадцать, и он тоже должен был ждать отца в замке. Пьер заранее позаботился свести довольно близкое знакомство с наследником герцога, сразу после первой встречи, четыре года назад, на турнире, когда король Генрих Второй получил смертельный удар в глазницу.

По пути предстояло переправиться через небольшую речку на пароме, что брал на борт всего троих. Герцог, Пьер и Гастон ле Пан остались ждать, а прочие стражники занялись перевозкой лошадей.

Меченый сказал:

– Вы слыхали, верно, что королева Екатерина желает заключить мир?

Пьер презрительно хмыкнул.

– Мир заключают, когда проигрывают, а не когда побеждают.

Герцог кивнул.

– Завтра мы возьмем Орлеан и обезопасим Луару. Оттуда двинемся на север, в Нормандию, и сокрушим остатки протестантов.

– Этого-то Екатерина и боится, – ответил Пьер. – Когда мы избавим страну от протестантского отребья, вы, ваша светлость, станете могущественнее короля. Вы, не он, будете править Францией.

«А я окажусь рядом с вами», – прибавил он мысленно.

Когда все лошади благополучно очутились на дальнем берегу, герцог и его приближенные взошли на паром.

– Что-то давно ничего не было слышно от кардинала Шарля, – заметил Пьер как бы невзначай.