Сто лет безналом

Этот голос он не перепутал бы ни с каким другим.

— Значит так, — распорядился Кадуцей, — есть базар. Встречаемся в «Челюскине» в двенадцать.

— Понял, — коротко ответил Роман.

Раздались короткие гудки — старый знакомец Кислого дал отбой. Роман секунду постоял, затем обреченно уронил трубку на рычаг — к такой встрече он был сегодня не готов. Воспоминания нахлынули на Романа с новой силой. Первая встреча с Кадуцеем произошла летом двадцать первого года в катране Червя, и ничего примечательного в ней не было. Разве что раскатал «законник» Кислый «правильного вора» Кадуцея на круглую сумму. Но игра шла по-честному, чин-чинарем. А вот вторую встречу с Кадуцеем Кислый не забудет никогда, ибо в тот день ему пришлось во второй раз заглянуть в бездонные глаза Смерти.

17 июня 1948 г.

Ванинская пересылка.

Где-то недалеко басовито гудел пароход. Плохо закрепленные оконные стекла в кабинете начальника пересылки противно звенели. Хозяин кабинета, а заодно и всей тюрьмы, коренастый мужчина лет пятидесяти, одетый в длинный полувоенный френч, раздраженно дернул щекой, выбрался из кресла и вразвалочку подошел к окну.

— Блядь! — в сердцах выругался он. — Опять этап? Они чего там все охуели, что-ли? У меня зона, а не резиновый гандон! Да и тот лопнет, если бесконечно надувать…

— Командир, ну так как с моим предложением? Мараковать долго — времени нет!

Хозяин исподлобья взглянул на говорившего — крепко сбитого зэка с уродливым багровым шрамом через все лицо и вновь грубо выругался:

— Бля! Как меня достали ваши разборки! Суки![68] Воры! Пидоры! Одних в одни бараки, других в другие! Вы у меня уже в печенках сидите…

— Начальник, так я тебе о том и толкую! Соглашайся! Я в зоне быстро порядок наведу! Я на фронте разведротой командовал! Ранен…

— Знаю! — беспардонно перебил его хозяин. — И награды есть… Я одного не пойму, Король, ты ж искупил, смыл кровью свои предыдущие грехи… Так какого же хрена ты опять чалишься?

— Смыл, — согласился Король, присаживаясь на краешек стула, — с фронта чистеньким вернулся! В орденах и медалях. Герой! Вроде и жизнь заново начать не грех, но… Я ведь делать-то толком ничего не умею… никогда не работал… Да и западло это для «честного вора»…

— Понятно, — усмехнулся хозяин, — отрицаловка.[69]

— Да, — вновь согласился Король. — По малолетству беспризорничал, затем в кодле Сени Барина шухерил, а там и первая ходка. Авторитету набрал — короновали. Но едва только по кичам клич кинули — в первых рядах пошел родину защищать!

— А назад вернулся — помыкался на воле, и за старое?

— В точку, командир! Только кореши мои, те, кто волыны[70] в руки не брал и на фронте не уродовался, таких как я суками нарекли… Правилки[71] устраивать начали… Без права отмыться… Пику в бок и все дела! На всех кичах идет война сук и воров! Законники опираются на старые понятия, но они давно протухли! Я установлю новый воровской закон! За мной сила: авторитетных фронтовиков на зонах и пересылка тьма! Мы сломаем старых «законников»! Командир, это же и в твоих интересах! Только не мешай мне, и все будет пучком!

Хозяин сомневался и нервно потирал небритый подбородок. Он уже доложил обо всем в Москву и получил одобрение начальства. Но, почему-то, продолжал сомневаться: если все пойдет не так, как планировалось, по шапке получит именно он, и никто другой.

— Хорошо, — наконец решился Хозяин. — Только поменьше крови! А если вообще без нее?

— Командир, война — это кровь! Без нее никак! — отрезал Король.

На следующий день все заключенные пересылки были выстроены на плацу строем по два.

— Граждане осужденные! — прогуливаясь перед строем зеков, громко крикнул Хозяин. — С сегодняшнего дня у вас новый староста, новые командиры рот и отрядов! — Он жестом подозвал к себе Короля.

— Их действия согласованы с администрацией лагеря и лично со мной!

Заключенные заволновались. Из рядов, где собрались старые блатняки и «законные» воры донеслось:

— Суку в старосты? Да пошел ты…

Их возгласы заглушил громовым голосом начальник пересылки.

— Недовольным можем сразу помазать лоб зеленкой! Все! Дальше разбирайтесь сами, — понизив голос, сказал Королю хозяин и чинно покинул плац.

Король мгновенно взял инициативу в свои руки. Чувствуя за спиной поддержку собственной кодлы, вооруженных дубаков и вертухаев, Король принялся отдавать распоряжения:

— «Воровская масть» — шаг вперед!

Вперед никто не вышел.

— Че, обосрались, «законники» хреновы? — издевательски выкрикнул Король. — Вас теперь даже чешежопить[72] противно!

— Нам суки не указ! — не сдержавшись, выкрикнул кто-то из толпы.

— Так, — довольно ухмыльнулся новоявленный староста, — сявки вякать начали! Крикуна сюда! Быстро!

Бригадиры Короля, растолкав ряды зеков, быстро заломали крикуну руки, и подвели его к старосте.

— Масть! Погоняло! — отрывисто, как на допросе рявкнул Король.

Зек скривился, словно от зубной боли, и плюнул в лицо старосты. Его тут же сбили с ног и принялись пинать тяжелыми тюремными «гадами». Понаблюдав минуту за избиением строптивого вора, Король остановил истязание: