Стиратель

– Никто из моих не знает, а ты один знаешь? – уточнил Джуд все тем же неприятным тоном.

– Это какая-то мелодрама. Давай посиди молча, пока я поем, если ты не хочешь. А хочешь, тоже ешь. Тут на целую ораву хватит, у вас в Греции порции великанские. Я и сам не знаю, что я заказал, может, я такое терпеть не могу. Запеченные баклажаны, фу. Возьми вот себе запеченные баклажаны. И не смотри на меня так. Когда я вышел со двора твоей бабушки, я… если бы я тебя тогда встретил, я бы тебя на месте убил. Нам по мозгам проехались, как автопоездом. Ты не представляешь, что с Фотиной было.

Джуд вскинул взгляд, но спрашивать не стал.

– Да… Не представляю, наверное. Хорошо. Мне жаль. Но… ведь так мы с ней далеко не уедем.

– Я ей то же самое сказал, – вздохнул Матвей. – А давай с нами в Россию, а? У тебя прекрасный русский язык и такие способности. Даже если к нейтралам тебя уже не возьмут, я думаю, ты устроишься без проблем. И машину ты водишь неплохо.

Джуд оторвался от сосредоточенного созерцания баклажанов.

– Неожиданно, – сказал он. – Идея хорошая. Но у меня бабушка.

Глава 16

Покончив то ли с обедом, то ли с ужином, Матвей расплатился, и они с Джудом вышли на улицу. Уже совсем стемнело.

– Ты куда сейчас? – спросил Матвей.

– Да я не знаю даже. Твой отель тут поблизости. Пойдем, я тебя провожу, а то еще заблудишься.

Они зашагали плечом к плечу. Вдалеке играла музыка, звучал смех. Вокруг было пусто.

– Может, у меня в отеле пока и остановишься? Места много. Есть диван. Сумеешь договориться с руководством, чтобы тебя пустили? Предположим, ты оказываешь мне психологическую помощь. Пока они все еще уверены, что Ассо утонула…

– Это мысль. Ты действительно согласен видеть перед собой мою рожу?

Матвей улыбнулся:

– Рожа как рожа.

У Джуда зазвонил телефон. Они остановились под фонарем, который заливал улицу лимонадным светом.

– Погоди. Номер незнакомый.

– Ответишь?

– Я ж не Фотина.

Джуд принял вызов. Односложно отозвался по-гречески. Замолчал, слушая. Закрыл глаза. Потом сказал еще несколько слов и убрал телефон в карман. Задумчиво посмотрел на Матвея.

– Плохо? – настороженно поинтересовался Матвей.

– Хорошо. Подожди. – Джуд взялся за фонарный столб и постоял так секунд десять, переводя дыхание. – Это Сокол звонил.

– Что?

– Говорит, что на самом деле они с Водолеем за меня и никогда во мне не сомневались. Ему пришлось притвориться, чтобы… чтобы быть в курсе всего и чтобы мы вместе могли, если получится, как-то разрулить.

– Ну… это хорошо, да.

– Вряд ли что-то объективно можно исправить, потому что все зашло уже слишком далеко. И, как видишь, звонил он не со своего телефона. Осторожность – это правильно. Этому я его и учил. Дело не в том, что… Знаешь, я последние несколько часов думал только об одном: как же я прожил свою жизнь, если никто мне – не то чтобы мне никто не поверил, но если меня никто не счел нужным спросить, как все и почему. Если б ты знал, как я себя ненавижу. Ненавижу, ненавижу, я даже дышу с трудом. До этого я не понимал, что я такой отвратительный тип.

Матвей стукнул его по плечу.

– Ты б лучше взял и разозлился на кого-то другого, а не на самого себя. Или нельзя, ты слишком сильный для этого, а сильные эмоций не проявляют? И что это за «прожил свою жизнь»? У тебя все впереди. Делай скидку на то, что тут взъярились демоны. Они хитрые и коварные. И умеют внушать. Я думал, у меня голова расколется, как фисташка. Фотина сняла боль, иначе я бы тоже ни до чего не смог додуматься. Кстати, за что они так на тебя ополчились? За то, что ты вчера парочку нейтрализовал?

Джуд резко повернулся к нему и схватил за плечи, вглядываясь ему в лицо.

– То есть даже вот так, да?

– Э… – растерялся Матвей. – В смысле? «Вот так» что? Что Фотина мне боль сняла, так это же чисто в профессиональном смысле…

– Да я не о Фотине!

– Тогда что я такого сказал?

– Ничего. Ты навел меня на мысль.

Джуд отпустил его и пошел по тротуару вперед. Матвей заторопился за ним.

– Нет уж, хватит недомолвок. Говори давай.

– Я не представлял, что у вас совсем выветрилось из памяти то, что вы видели сегодня собственными глазами и слышали собственными ушами. Но это кое-что объясняет. По крайней мере, теперь я чуть лучше понимаю Фотину и братьев. Раз вам подстерли память, то такая преувеличенная реакция естественна. Организм и без того паникует, и тут ментальный удар.

– А что мы видели и что у нас выветрилось? – не мог взять в толк Матвей. – Ты имеешь в виду, что было в маячной башне? Эмпуса – ты назвал ее Эмпуса – предложила тебе славу, власть и баб, если ты будешь сотрудничать с демонами. А ты отказался. И потом она сказала, что ты один и всегда будешь один, тут Фотина не выдержала и взяла тебя за руку. Огонек у тебя в ладони я видел. Что-то еще там было?

– Да по большому счету ничего. Угрозы. Кнут и пряник, классика жанра.

Матвей поскреб в затылке.

– Да… Действительно, время-то ведь не сходится. Почти час куда-то выпал, а я помню разговора минут на двадцать, не больше.

– То-то и оно.