Стихи в переводе Сергея Торопцева

Это было в восточном саду, когда персики, сливы алели:
Мы расстались, с тех пор ничего о тебе я не знаю.
Золотистые вазы упали в колодец и не уцелели [90],
Я иду — и вздыхаю, сажусь — о тебе вспоминаю,
О тебе вспоминая, вздыхаю — ты так далеко!
Мой нефритовый лик оживить не сумеет весна,
За лазурным окном осыпается дождь лепестков,
Над притихшим чертогом висит одиноко луна.
Нет тебя предо мной,
Только память хранит.
Я письмо тебе вышила яркой парчой, …
Да боюсь посмотреть…
Даже страшно взглянуть! Как тоску усмирить [91]?!

9

Оживит весенний ветерок
И сердца, и сохлую траву.
Сердцу боль несет дурман-цветок,
Выдерну его — и вновь живу!
На него взгляни — меня поймешь —
И за домом посади его:
Час придет, и ты его сорвешь —
Он напомнит, как нам нелегко.

10

Луский шелк [92], словно яшмовый иней, сверкает,
Строки лунными знаками [93]выведет кисть.
Вот такое письмо я пошлю с попугаем [94]
В дом на Западном море [95], в ту грустную тишь.
Напишу этих строчек коротких немного,
Только каждое слово — как песня, как стих!
Ты за краем небес прикоснешься к ним робко —
И зальешься слезами, увидевши их.
И утихнут разлуки жестокие муки,
Эти тысячи ли— их как будто и нет!
Наши чувства друг к другу сильнее разлуки,
А такое посланье — дороже монет.

11

При милом комната была цветов полна,
Без милого постель моя давно пуста.
Сверну постель и до утра томлюсь без сна,
Все слышу аромат цветов, хотя прошли года.
Три года помню запах тех цветов,
А муж вернуться все еще не смог.
Деревья уж остались без листов,
Тоска свернулась желтизной листов,
И скован инеем зеленый мох.

12

«Ты — лотос, что красой меня пленит,
Как я хочу насытиться тобой!»
«Твоя душа прекрасна, как нефрит,
Ах, нет предела чувствам, милый мой!»
«Нам нес рассвет жемчужные плоды,
Парчовую постель дарила ночь».
«Цвела любовь… Как вдруг уехал ты,
Дух истощен, тоску прогнать невмочь».
«Дух истощен…
Глаза увлажнены…»
«Светильник догорел. Как тяжек сон!
Душа пуста… Как много седины!»
«Ханьшуй перерезает нам пути,
Тебя поглотит хладною волной».
«Ах, милый мой, красавец мой, приди —
Не мимолетной тучкой дождевой!»

731 г.

Завершив долгое трехгодичное путешествие, Ли Бо оседает дома, где в 728 году у него родилась дочь. Отец выбирает ей имя, для девочки непривычное — Пинъян: так звали третью дочь императора Гао-цзу, основателя династии Тан, даму весьма воинственную, возглавлявшую в чине маршала «женский отряд» государевой гвардии. Тут явно сказалось духовное «рыцарство», присущее Ли Бо, который не расставался с мечом и не имел склонности подолгу оставаться на одном месте. «Оседлость» его в Аньлу была весьма условной. Если не в дальние странствия, то в ближние окрестности он исчезал постоянно. При этом, однако, помнил о чувствах жены, с нежностью выражая их в стихах, как бы написанных от имени тоскующей женщины.

Песня о большой дамбе