А. С. ПушкинСоседка пьет. Опять уныло пьет.Давно померк усталый свет в окошке.Ее белье замоченное ждет,Изголодавшись, терпят долю кошки.Поутру встанет, халкнет ковш воды,И, воцаряясь в хаосе нетленном,Поймает кайф – ни горя, ни беды! –В своем глухом жилище суверенном.Вот Ельцин пьет, не зная доз и норм,И уж каких пародий не пиши я,Не бросит пить за здравие реформ,А это ведь две разницы большие!Спортивный муж, хоть ветхий, но затоЕго блюдет супружница Наина.А у соседки – драное пальтоИ вместо мужа облак нафталина.Сберет пустую тару и винаОпять несет, – попробуй пожалей-ка! –«Кто я тебе – любовница, женаИль, боже мой, какая-то шумейка?!»Строчу стихи, дорвался до стола,Минорным слогом факты излагая...Вот и своя, родимая, пришла, –На этот раз поддатая и злая.1993
Дама с собачкой
И пляж был не худший, и дачки, Амурные были дела.Ну, словом, как в «Даме собачкой»Прекрасной и дама была.Конечно, не столь эпохальныйСюжет я у классика крал,По нынешним меркам – банальный,В ту пору он за душу брал.Когда мы вдвоем загоралиИль в горы ходили пешком,Собачку гулять оставлялиС одним гражданином с брюшком.Кивнет он и больше – ни слова,Замкнется – ни то и ни се.Она ж оказалась готова,Как пишут в романах, на все!Восторженным взором глядела.И я в нее взоры вперял.Ее ненасытное телоК утру только Эрос смирял.Восторги и вздохи – в начале,Доверье – в зените любви.Но отпуск не вечен. УмчалиМы в скучные веси свои.Писала, как хлюпая лужей,Сошла она в городе Н.С натугой взглянула на мужаИ в нем не нашла перемен.Распутица липла к подошвам,Собачка мусолила кость...Все это в немыслимом прошломОсталось. И с веком спеклось.И море, и озеро Рица,И пальмы, и чувственный зной.Теперь там – насквозь! – заграница,Распаханы пляжи войной.Дики невоенному глазуСистемы военные «град».А там, где трудились абхазы,Работает зло автомат.Где мы целовались когда-то,Где парус белел – вдалеке,То гильза, то каска солдатаБуреют в кровавом песке.Сгорели беседка и дачка,И взор под вуалью густойРасплывчат. И сдохла собачкаС тоски – еще осенью той...1993