Степан Разин и его время

Совершавшие прежде пиратские налеты на суда и караваны донские казаки не отличались особой социальной разборчивостью. Иное дело — разинцы. Хоть у них и был лихой клич: «Мы веслом махнем — караван собьем», им уже на первых порах было далеко не все равно, на кого нападать, у кого брать «зипуны». Обогащение, стремление к наживе — для них не главное. Об этом свидетельствуют не только приведенные строки старинной песни, но и конкретные факты.

Севернее Царицына повстанцы взяли на абордаж торговые струги[20] и насады[21] гостя Василия Шорина, других именитых купцов, патриарха Никона, а также самого царя. В атакованном разинцами караване были и суда с кандальниками — ссыльными, которых везли в Астрахань и на Терек. В короткой схватке донцы одолели сопровождавших корабли государевых стрельцов, расправились с начальными чинами и купеческими приказчиками. Разин да и другие казаки хорошо знали богатея Шорина как одного из тех, против кого был направлен Медный бунт в Москве в июле 1662 года. Сборами пятой деньги (поимущественного налога) этот финансовый магнат вызвал жгучую ненависть народа. В разгроме разинцами стругов Шорина, думается, правомерно без натяжки усматривать мотив социальной мести купцу-душегубу. Ссыльных восставшие не только не тронули, но и тотчас освободили. Им, как и ярыжкам (судорабочим), дали волю, «кто куда хочет», и «пошло в казаки работных людей человек со сто» с патриаршего насада, а с шоринского — шестьдесят. Раскованные кандальники не преминули воспользоваться возможностью проучить свой бывший конвой. Как говорится в документах, они набросились на государевых ратных людей «пуще прямых донских казаков».

Интересно, что восставшие не покусились ни на царев хлеб (он был потоплен), ни на казенные деньги («начальный человек» Кузьма Кореитов, возглавлявший охрану каравана, был нагишом высажен на берег с нетронутой государевой казной).

Отобрав из захваченных стругов наиболее легкие и ходкие и численно пополнив свой отряд, повстанцы в конце мая благополучно миновали Царицын. Город был подвергнут предупредительному обстрелу. Царицынский воевода А. Унковский, видя, что со своим небольшим гарнизоном ему не только не преградить путь повстанцам, но и в случае их приступа не удержать город, счел за лучшее распорядиться пальнуть им вслед из пушек, дабы не давать повода московской администрации обвинить его в том, что он позволил казакам беспрепятственно пройти вниз по Волге. Несшие службу в Царицыне ратные люди еще менее, чем воевода, склонны были оказывать сопротивление разинцам. Выполняя приказ Унковского, они для отвода глаз открыли огонь вслед разинской флотилии холостыми зарядами. Залп со стен крепости не причинил повстанческим стругам никакого вреда, целые и невредимые они продолжали свой путь. Этот эпизод мгновенно оброс новыми фантастическими подробностями и стал достоянием широкой гласности: пошли слухи о том, что Разин — кудесник, маг и чародей, умеющий заговаривать пушки. Слава об атамане отряда, которого ни сабля, ни пищаль не берет, тотчас распространилась по Волге и легла в основу народной песни:

И вы палите не палите,
И своей силы не губите,
Меня пушечка не вобьет,
Мелка ружечка не возьмет.

Изображая Разина неуязвимым, народ переносил на него черты любимых героев, популярных в своей среде. Так, тут очевидна, например, аналогия с Егорием Храбрым — персонажем эпического духовного стиха, известного многим угнетенным и обездоленным в России XVII столетия. Егория мучают муками различными, его рубят топорами и пилят пилами, бросают в кипящую смолу и закапывают в погреба, но он остается невредимым. Преодолев все препятствия и невзгоды, Егорий Храбрый идет по светло-русской земле, возрождая ее.

Встает вопрос, почему повстанцы, зная о том, что могут легко завладеть Царицыном и перетянуть защищавших его стрельцов на свою сторону, этого не сделали. Объяснение простое: Разин спешил. Задержка в Царицыне не входила в его планы. Ближайшей целью отряда были захват Яицкого городка — опорного пункта на Каспии и выход в море. Разин поддерживал связь с жившими в этом городке донскими казаками, рассчитывал на их помощь.

Затем струги повстанцев достигли крепости Черный Яр. Здесь их поджидали два отряда стрельцов общей численностью более тысячи человек. Высадившись на берег, разинцы на виду у царских ратников стали готовиться к приступу на город. Стрелецкие головы Б. Северов и В. Лопатин стянули все свои конные и пешие силы к стенам Черного Яра. Казалось, непокорные донцы сами шли в руки государевым людям, навстречу своей гибели. Чтобы уж наверняка решить исход сражения в свою пользу, стрелецкие командиры были намерены бросить в бой все резервы и с этой целью сняли с судов весь наличный состав. А Разину только того и надо было! По его приказу повстанцы мгновенно откатились к реке, прыгнули в лодки и отчалили. Прибегнув к этому чисто казачьему маневру, С. Т. Разин сумел уклониться от боя и продолжить движение вниз по Волге.