Степан Разин

«Степан глядел в суровую, сосредоточенную мордочку сына, который, слегка насытившись, отдыхал, выпятив мокрые от молока губы, и словно в задумчивости уставился в осеннюю густую голубизну высокого сентябрьского неба и вдруг снова нетерпеливо и жадно схватил грудь. Алёна нежно взглянула на сына, перевела взгляд на мужа и засмеялась.

— Весь в батьку, — сказала она.

— Казак! — ответил довольный Степан, поднимаясь с бревна и опуская в готовую яму лохматые корни молоденькой яблоньки...

Разин совсем не замечал, что во время войны у Алёны родилась ещё дочка, как будто её и не было».

Но он не замечал дочку не потому, что плохой человек, а потому, что как раз тогда его гипотетического брата Ивана казнили. У Чапыгина Ирина родила Разину сына Васеньку, который лишь после казни отца узнает, чей он сын; Ирина похитила голову любимого (господи, чего только не приходится читать: гепарды, негры, теперь ещё вот это!), и сын беседует с головой:

«— Прости, родитель, что, не знаючи, лаял тебя!

— Так, так, робятко.

— От сей день буду я думать о воле вольной и другим сказывать её...»

В фольклоре о детях атамана нет ничего такого, что совпадало бы с фактами. Часто упоминается «сынок» Разина, но имеется в виду его эмиссар, разведчик, помощник, порученец; задокументирован факт, что одного из таких парней в Астрахани арестовали, подвергли пыткам и казнили. Вот один из наиболее красивых вариантов самой распространённой песни о «сынке» (записано в конце XIX века):

Как во городе Страхане
Проявляется детинушка,
Незнамой человек.
Незнамой, незнакомый
И не знаю, чей, откуль.
Поутру рано детинушка,
Ранёшенько встаёт,
На босу ногу сафьян сапог
Натягивает,
Свой матерьевый халат —
Да на могучи на плеча,
Свою чёрную фуражку —
На правое на ухо.
Отправляется детинушка
Вдоль по городу гулять.
Вдруг навстречу губернатор
И начал спрашивать его:
«Ты откудова, детинушка,
Незнамой человек,
Ты, незнамой, незнакомой,
И не знаю, чей, откуль?
Ты — не сам ли казак,
Да не казачий ли сынок?»
«Я — со матушки со Волги
Стеньки Разина сынок».
Закричал тут губернатор
Важным голосом своим:
«Уж вы, слуги мои, слуги,
Слуги верные мои!
Вы возьмите, посадите
Во страханскую тюрьму!»

(«Видно, отец его вдет выручать», — замечает сказительница).

Вниз по матушке по Волге
Легка лодочка плывёт.
Что во этой лёгкой лодочке
Сам Степанушка сидит.
Сам Степанушка сидит
Да речи важны говорит:
«Вы не знаете, ребята,
Отчего же грудь болит:
Будто мой-от сын, Ванюша,
Во неволюшке сидит.
Приворачивай, ребята
Ко страханским берегам!
Я страханскую тюрьму
Да по кирпичью разложу,
И страхана-губернатора
В полон себе возьму,
Его милую жену
За себя замуж возьму»[71].

Законных детей у Разина, похоже, всё-таки не было, иначе хоть какое-нибудь упоминание о них всплыло бы в документах. Незаконные — может, и были, может, он знал о ком-то из них, может, не знал. А поскольку гипотетической матерью гипотетического ребёнка мог быть кто угодно, то и потомком Разина может оказаться кто угодно. Да хоть мы с вами!

Глава шестая КАГАЛЬНИК

Итак, Боярская дума предложение Разина захватить Азов, Крым, Персию или что-нибудь ещё, не желая ввязываться в войны, отклонила. (Разин ещё не знал об этом, но, похоже, догадывался). Приказ Казанского дворца строго выговорил астраханскому начальству. Костомаров: