Степан Разин

— Ярата-син, Зейнеб?

— Ни...

В воздухе, в брызгах мелькнули золотые одежды, голубым парусом надулся шёлк, и светлое распласталось в бесконечных оскаленных глотках волн, синих с белыми зубами гребней. На скамью паузка покатился зелёный башмак с золочёным каблуком».

У Шукшина казаки не просто потешаются над атаманом, а всерьёз возненавидели пленницу, потому что из-за неё Разин поссорился с Минаевым и прогнал его:

«— Извести её, что ли, гадину? — размышлял вслух есаул. — Насыпать ей чего-нибудь?..

— Не, Иван, то грех. Что ты! — чуть не в один голос сказали старики.

— С ей хуже грех! “Грех”... Мы из-за её есаула вон потеряли — вот грех-то!

— Нет — грех страшенный: травить человека, — стояли на своём старики; особенно расстрига взволновался. — Грех это великий. Лучше так убить.

— Убей так-то! — воскликнул есаул. — На словах-то вы все храбрые...

— Посмотрим. Домой он её, что ли, повезёт? Там Алёна без нас ей голову открутит...

Есаулы приняли близко к сердцу несчастье своего товарища. Жалко было Фрола. Люто возненавидели красавицу княжну. Только двое из них оставались спокойными, не принимали участия в пустом разговоре: Ларька Тимофеев и Фёдор Сукнин. Эти двое придумали, как избавиться от княжны. Придумал Ларька. Этот казак с голубыми ласковыми глазами любил Степана особой любовью и предан атаману совсем не так, как преданы все, кто идёт за ним, за его удачей... Он не боялся, он любил, и если бы он когда-нибудь понял, что атаман совсем сбился с пути истинного, он лучше убил бы его ножом в спину, чем своими глазами видеть, как обожаемый идол поклонился и скоро упадёт. Сегодня утром Ларька открылся Фёдору: он придумал, как умертвить княжну. План был варварски прост и жесток: к княжне разрешалось входить её брату, молодому гордому князьку, и он иногда — редко — заходил. Пусть он войдёт к сестре в шатёр и задушит её подушкой. За это Ларька — клятвенное слово! — сам возьмётся освободить его из неволи. Здесь — Астрахань, здесь легко спрятать князька, а уйдут казаки, воеводы переправят его к отцу. Объяснение простое: князёк отомстил атаману за обиду. У косоглазых так бывает.

Фёдор изумился такой простоте.

— Да задушит ли? Сестра ведь...

— Задушит, я говорил с им. Ночью через толмача говорил... Только боится, что обману, не выручу.

— А выручишь?

— Не знаю. Можа, выручу. Это — потом, надо сперва эту чернявочку задавить. Как думаешь? Надо ведь!..

— Давай, — после некоторого раздумья сказал Фёдор».

Но тут Разин впадает в истерику: «Жалко Фрола? А я вам кто?!. Я атаман или затычка?! Мной помыкать можно?! Собаки!.. Шепчетесь тут?!.» — и сам избавляется от девушки:

«Он сел, опять привалился боком к борту... Коротко глянул на воду, куда без крика ушла молодая княжна... В глазах на миг вскинулась боль и тоска, он отвернулся. Есаулы подошли; кто присел, кто остался стоять. На атамана боялись смотреть. Теперь уж — только боялись: кому-то да эта княжна отольётся слезами. Но кто знал, что он так её маханёт? Знай есаулы, чего он задумал, может, и воспротивились бы... Хотя вряд ли. Может, хоть ушли бы на это время. Как-то не так надо было, не на глазах же у всех... Было ли это обдумано заранее у Степана — вот так, на глазах у всех, кинуть княжну в воду? Нет, не было, он ночью решил, что княжну отдаст в Астрахани. Но после стычки с есаулами, где он вовсе не пугал, а мог по-настоящему хватить кого-нибудь, окажись перед ним не такие же ловкие, как он сам, после этой стычки разум его замутился, это был миг, он проходил мимо княжны, его точно обожгло всего — он наклонился, взял её и бросил».

В 1908 году был снят первый игровой фильм в истории российского кинематографа — «Понизовая вольница» («Стенька Разин») режиссёра Владимира Ромашкова. Разин ведёт своё войско на Дон, но, влюблённый в княжну, постоянно задерживается для «гулянок»; есаулы, отчаявшись вразумить атамана, подбрасывают ему письмо о том, что княжна обманывает его с «принцем Хасаном»; Разин топит девушку из ревности. Сценарий фильма «Стенька Разин» писал даже Е. И. Замятин в 1933 году для студии «Вандор-филмз»; предполагалось, что играть главную роль будет Шаляпин, но, увы, проект не был реализован. Там княжна и Разин обожают друг друга, но на пленницу положил глаз коварный Василий Ус и подбил казаков возмутиться поведением атамана; конец всё тот же.

Встречаются, напротив, очень грубые версии, как, например, у А. И. Слаповского в рассказе «Разбойная любовь»[67]:

«Стенька Разин, досыта натешившись с запуганной измученной персиянкой, хмуро глядел в её напрочь непонятные глаза и говорил:

— Чего молчишь, дура? Учись по-нашему! Дескать, дроля мой! Коханый, любый, ненаглядный. Мы ж не собаки, чтобы молчаком-то? Ай?

Персиянка молчала.

— Учись, говорю! — велел Степан. — Дроля! Ну? Скажи: дроля! Дро-ля, харя твоя бусурманская!

Персиянка молчала.

Степан схватил её за руку и поволок из шатра, шагая через тела сотоварищей — пьющих или спящих или неутомимо, с конским ржаньем, бесчещущих персидских девок (некоторых до полусмерти уже доконали).

Степан подвёл персиянку к борту.