В январе 1668 года гетман Левобережной Украины Брюховецкий, ранее бывший сторонником Москвы, поднял мятеж. Города соглашались передать московскому воеводе деньги, собранные в качестве местных налогов и сборов. Но, когда Москва прислала собственных сборщиков налогов и начала перепись населения, народ восстал. Брюховецкий сперва сам согласился на то, чтобы из Москвы прислали сборщиков. Теперь он свалил вину на Москву и решил порвать с царём: в противном случае Левобережная могла его скинуть и призвать Дорошенко править всей Украиной. 8 февраля казаки Брюховецкого взяли верх над московским гарнизоном; гетман разослал приказы казацким атаманам левобережных городов бить «москалей». И наконец 14 февраля он направил письмо Донскому войску и «всем князьям Дона» (оно не сохранилось, увы, — есть лишь упоминания о нём) с призывом поддержать себя и «пана Стеньку» и подниматься против Москвы. Но масштабных совместных действий и тут не вышло: Яицкий городок был уж очень далеко от Украины, зимний путь труден, ограничивались перепиской; периодически то отдельные «черкасы» прибывали к Разину, то донцы — к Брюховецкому и Серко. В самой Украине Брюховецкий и Дорошенко так ненавидели друг друга, что не сумели объединиться против царя; турецкий султан сделал было попытку их помирить, да ничего не вышло. А ведь сил у них было в десятки раз больше, чем у Разина.
К началу весны с Дона в Яицкий городок приплыли более трёхсот отлично экипированных донцов со своими стругами, ждали ещё атамана Беспалого с отрядом. В верхах сильно испугались — нет, не того, конечно, что казаки пойдут на Москву, такое и в голову никому не могло прийти, а того, что они нападут на Азов и испортят с трудом налаженные отношения с крымским ханом и турецким султаном, которые и так-то русских едва терпели. «Расспросные речи» подьячего И. Обрютина и толмача И. Кучумова, жителей Азова (Крестьянская война. Т. 1. Док. 67. 22 января 1668 года): «Да они ж слышали от многих русских полонянников, что азовцы от вора Стеньки Разина имеют опасенье большое и чают, что он, Стенька, пошол збирать войска и приходить под Азов, а не на Волгу воровать...»
Эти слухи опроверг донской войсковой дьяк Аврам Иванов, человек весьма осведомлённый (Крестьянская война. Т. 1. Док. 68. Январь 1668 года): «...ныне многие в войске русские казаки и хохлачи говорят, что им на Волгу будет итти воровать, а на Дону де жить им не с чего: великого де государя жалованья в дуване осталось по кусу на человека, а иным и двум кус, денег по 30-ти алтын, сукна по 2 аршина человеку, а иным и по аршину, и тем де прокормитца нечем. А потому ещё: на море путь заперт, и зипуна достать стало негде». Он же доносил, что воронежские купцы (называл поимённо; неизвестно, пострадали ли эти купцы впоследствии) продают Разину порох и свинец. «Да и от многих иных воронежцов воровство: порох и свинец привозят и ворам продают, а они у воров рухлядь покупают. Да и не воровать воронежцам нельзе, потому что у многих на Дону сродичи. Если великого государя заказ будет, чтоб воронежцам пороху и свинцу донским не продавать и на Дон не возить, воровства, чаять, будет меныни».
Новый астраханский воевода Иван Прозоровский в январе — феврале посылал к Разину двух человек уговаривать сдаться — один вернулся ни с чем, второго убили. Предположительно к тому же периоду относится первая (задокументированная) попытка Разина связаться с низложенным патриархом Никоном, содержавшимся в Ферапонтовом монастыре.
На свет эта история вышла лишь в 1676 году. 16 мая архимандриту Чудова монастыря Павлу изготовили наказ (Крестьянская война. Т. 3. Док. 288): он должен объявить Никону о переводе его в Кирилло-Белозерский монастырь. В этом тексте приведены записи из разных документов. В начале наказа говорится, что князь Самойла Шайсупов писал царю Алексею (в 1676 году уже покойному) о том, «что он, Никон, про воровство Стеньки Разина князь Самойлу говорил». По этому сигналу Шайсупова приказ Тайных дел послал к Никону московского стрелецкого полковника Лариона Лопухина, «и то де писано у него, Лариона, в статьях, а в них о том деле, против князь Самойловы скаски, приписано», что Никон поведал Шайсупову, как приезжал к нему «с милостынею» от царя окольничий Родион Стрешнев, «и он де, Никон, тому окольничему... о смятении и о разорении от воров и изменников и крестопреступников казаков, чему впредь быти, назначил», то есть как бы предсказал бунт казаков.