Степан Разин

У Разина продолжался его бесконечный «роман в письмах» с Дорошенко. В декабре 1670 года в Малороссийском приказе была сделана запись (Крестьянская война. Т. 2. Ч. 2. Док. 101) о том, что гетман Многогрешный задержал казачьего сотника М. Карачевского, доставлявшего письма от Разина к Дорошенко и обратно, и что «тот лазутчик пытан», но письма так и не нашлись. Как знать, быть может, Многогрешный придержал эти письма у себя — для шантажа или иных целей. Но и сам Дорошенко всё что-то хитрил и выгадывал — даже мысль его в пересказе понять трудно.

Из протокола допроса разведчика повстанцев Давыда Перехреста судьёй войска Запорожского И. Самойловичем (Крестьянская война. Т. 2. Ч. 2. Док. 99): «...и тот Давыд в роспросе... сказал, что Дорошенко говорил с Ордою воевать край сей, естьли будут с листами к Стеньке писаны, хотя и зазимует. И про Горкушу сказывал, что на Дон пошол... Письма, которые имел к Стеньке от Дорошенка, под лавкою в хижине схоронил, а жонка серпов искала, а жене ничего не сказал. И Федька Гаврилов, жилец поповской, в полку Миргородцком на тово Давыда говорил: во всём де в словах не желателен являтца и правды не хочет сказать. И то сказал, что Дорошенко говорил: сколько ни будучи нам вместе быть. И то сказал: я де и не мышлю никаких прибылей, только и мышлю, как бы Орду Крымскую привратить... Сказывал же и то, чтоб Стенько полем пришол, хлеба и соли не буду жалеть... И то сказал, что будет Орда от Белой Церкви до Чернигова. Хвалился Дорошенко, что Орда при нём Белогородцкая имеет быти. И то сказывал, что был у Стеньки (надо думать, не Дорошенко был, а допрашиваемый Давыд. — М. Ч.), и будто идти с войском по Заднеприем. Обновлялся с своими речьми, бутто Дорошенко говорил — не измени мне, и он (Разин, вероятно. — М. Ч.) сказал, что не изменит».

Как толковать всю эту абракадабру? На Дорошенко в тот период наступали его соперники Ханенко и Суховиенко при поддержке крымских татар, правобережный гетман обратился за помощью к турецкому султану (в чьё подданство, напомним, перешёл), султан прислал ему на помощь белгородских татар, и те разбили крымских. Видимо, Дорошенко — он вечно витал в облаках — уже воображал себя предводителем новой Орды, к которой и приглашал Разина присоединяться (под конец допроса Давыд Перехрест сообщил, что Дорошенко предлагает Разину приехать в Чигирин). Столько бумаги Разин извёл на этого человека, столько надежд возлагал — и всё впустую. Из «расспросных речей» в Посольском приказе переводчика К. Христофорова 20 марта 1671 года (Крестьянская война. Т. 3. Док. 29): «Да на той же раде чли Стеньки Разина письмо, в котором пишет он, вор, о помочи. И тот де лист Дорошенко, прочетчи, изодрал».

(Впоследствии Дорошенко опять замирился с крымскими татарами и с ними и турецким султаном воевал против Речи Посполитой; он постепенно терял авторитет у своего населения, а в 1676 году Ромодановский с новым левобережным гетманом Самойловичем пленили его и привезли в Москву; свой век этот авантюрист и мечтатель доживал — вообразите себе! — воеводой в Вятке, потом помещиком в Подмосковье).

Неизвестно, пытался ли сноситься с Дорошенко его соотечественник Леско Черкашенин, — об этом нет упоминаний. Может быть, он лучше знал гетмана и понимал, что от того не будет толку. В конце октября Черкашенин двигался вверх по Северскому Донцу; Фрол Минаев, тогда ещё не предавший Разина, по Дону направился на Воронеж; прошёл слух, что Разин пойдёт на Тамбов — там начались мятежи: сперва в селе Печинищи близ Шацка, потом по Тамбовскому уезду; главным их гнездом стало село Алгасово. Возглавлял их местный казак — или называвший себя казаком — Тимофей Мещеряков. Тамбовский воевода Е. Пашков писал коллеге в Воронеж (Крестьянская война. Т. 2. Ч. 2. Док. 91): «И я, господине, в Тонбове сижу в осаде, пришло под Тонбов Тонбовского уезду всяких чинов воровских людей тысячи с 3 и больши». А к Нижнему Новгороду шёл — по слухам, с пятнадцатью тысячами человек — атаман Максим Осипов. Из октябрьских допросов пленных участников восстания (Крестьянская война. Т. 2. Ч. 1. Док. 126): «И к атаману де к Максимку [Осипову] пригнал гонец донской казак от вора Стеньки Разина, тому ныне с неделю, и велел де им вор Стенька быть к себе, для того что де окольничий и воевода князь Юрья Никитич Борятинской и государевы ратные люди их, воров, побили и Стенька побежал на низ с немногими людьми. А прежде того писал к ним Стенька Разин, что ему зимовать в Нижнем, и тем многих людей на воровство прельщал».